– Книги! – он указал на пустую стену. Полки с книгами не было. Точнее, разломанная полка валялась на полу, но нигде ни одной книги. Ваня кинулся к топчану, заглянул под него – пусто.
– Ты чего? – испугалась Лиля.
– Твой дед говорил, здесь еще были книги, – объяснил он.
Она подошла, склонилась, заглядывая под топчан.
– Сундука нет, – растерянно подтвердила она. – Что здесь произошло? И где Челкаш?
– Ограбили, что ли… – пробормотал Ваня. – А куда дели Санька?
– Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! – возмутилась Лиля. Но не успела она договорить, как вскрикнула и замерла, показывая Ване рукой на стену. Он и сам уже увидел. На стене кто-то куском угля написал здоровенными буквами одно слово «отдай».
Ребята, не сговариваясь, пулей выскочили из сторожки.
– Мистика, – голос у Лили дрогнул. – Ой, смотри, там! – вскрикнула она.
На земле неподалеку было выложено из битого кирпича «отдай».
Это слово было написано повсюду, на заборе, на стенах, на воротах, везде, куда ни кинь взгляд, то красным кирпичом, то мелом, то углем, то начертано на земле палкой…
– Ваня, что это!!! – закричала Лиля.
В ответ донеслось громкое карканье, и над их головами проплыл черный ворон. Описав полукруг, птица уселась на крыше барского дома. И там тоже гигантскими белыми буквами было выведено «отдай».
– Эй, ты! Выходи немедленно! – что есть мочи заорал Иван. – Это не смешно!
– Вань, бежим отсюда, – взмолилась Лиля, – бежим! Деду расскажем, пусть разбирается.
Они схватились за руки, Лилю заметно трясло. Осторожно, не поворачиваясь спиной к дому, отступили к воротам. Лязгнула калитка, и на ней и на воротах размашисто коричневой масляной краской было написано все то же «отдай».
Ребята вывалились за ворота и побежали прочь, их гнал ужас.
Остановиться смогли только у деревни.
Темнело.
– Мы не можем вот так вернуться домой как ни в чем не бывало, – заявила Лиля.
– Разумеется, – согласился Иван, – мы сейчас же расскажем деду об исчезновении Сани и Челкаша. Надо обратиться в полицию, пусть разбираются.
Подруга покрутила пальцем у виска:
– Ты в своем уме?
– А что? – удивился Ваня.
– А то! Сначала надо в клуб сходить и проверить, может, Санек просто с друзьями гуляет, а мы бучу поднимем.
– Как скажешь…
Они направились к клубу, дождались конца сеанса и выхода всех зрителей. Санька среди них не было. Лиля не сдалась и решительно зашагала к школьному двору, там собиралась по вечерам компания, от них девушка и узнала, что к Сане приехали друзья и они, скорее всего, где-то гуляют. Лиля заметно успокоилась.
– Вот видишь, – сказала она, – все и объяснилось. Он разыграл нас, как младенцев.
Иван, хоть и не до конца, но все-таки вынужден был поверить подруге. Он так и не понял, зачем Санек устроил такую сложную мистификацию с костюмами и декорациями. Но вспомнил о приехавших к шутнику друзьях и подумал, что это, скорее всего, коллективное творчество. Спектакль в натуральных декорациях с участием зрителей. Говорят, сейчас очень модная тема – такие постановки.
– Будем его искать? – спросил он у Лили.
– Вот еще! Главное, мы его раскусили.
– А деду скажем?
– Вань, ну ты чего?! – она даже губы скривила. – Я не доносчица! Никуда он не денется. И, скорее всего, вся компания в усадьбе, они там все уберут, дед и не узнает никогда, так что не волнуйся.
– Я и не волнуюсь, – ответил Ваня, она почти убедила его. Почти успокоила.
До самого дома он больше не проронил ни слова. Лиля тоже молчала, как будто дулась на него за что-то.
– Как фильм? – спросила бабушка, едва они вошли на веранду.
– Интересный, – быстро ответила Лиля.
– Про войну аль про любовь?
– Про войну, – вырвалось у Вани.
– Про любовь, – одновременно с ним произнесла Лиля.
– Должно быть, правда интересный, – усмехнулась бабушка.
На этот раз она не позволила им засиживаться, увела внучку в дом, а Ване постелила заранее на том самом диване.
Он так устал, что уснул мгновенно.
Провалившись в тяжелый сон, он очутился в усадебной библиотеке. Он был не один, среди стеллажей бродили какие-то люди, и у каждого в руках была книга… у мальчишки, прижимающего к груди томик Жюля Верна, у девушки, углубившейся в чтение толстенного романа Жорж Санд, у немецкого офицера, благоговейно разглядывающего гравюры в каком-то весьма внушительном фолианте…
Глава 12 Тревожное утро
Кто-то чуть касался его лица, трогал нос и щеки… Открыв глаза, прямо перед собой увидел серую кошачью мордочку. Кот взобрался на диван и вежливо будил Ваню лапой.
Со сна не разобрав, что к чему, Ваня отмахнулся и перевернулся на другой бок. Но кот взобрался на него и начал будить более настойчиво.
– Чего пристал? – пробормотал Ваня.
Кот дотянулся и стукнул лапой по уху, одновременно Ваня почувствовал легкий укол электрического разряда. Кот искрил.
– Зинуша! – Ваня мгновенно сел на диване. Кот величественно спрыгнул и, взмахнув хвостом, удалился.
– Что это значит? – Ваня потер ладонью правое ухо.
На полу сажей было выведено «отдай».
– Опять! – Этого только не хватало. Ваня вскочил с дивана и, схватив первую попавшуюся тряпку, начал яростно оттирать жирные черные буквы. Что же получается, Санек прокрался ночью на веранду и испачкал полы? А Зинуша тут при чем?
Он услышал, как открывается дверь, и шаркающие шаги, скорее всего бабушкины… Так и есть.
– Что это ты? – удивилась она, входя на веранду.
– Кажется, вчера наступил в мазут, – соврал Ваня, – не заметил, а сегодня утром увидел отпечаток.
– Это мы враз ототрем, – пообещала бабушка, – сейчас я тебе растворитель дам.
Пока она рылась в кладовке, к Ване прибежала Лиля.
– Ну что? – спросила она быстрым шепотом.
– Опять эта надпись, – тихо ответил Ваня, – меня Зинуша охранял… – добавил он.
– Снился? – уточнила подруга.
– Нет, в кошачьем облике. Утром разбудил и ушел. А на полу слово.
– Слово?
– Да! То самое «отдай», – огрызнулся Ваня.
– Но кто же… – забормотала Лиля, – кто же мог…
– Вот именно, – многозначительно произнес Иван.
– Если ты думаешь на меня, то это не я, – сразу же заявила подруга.
– Да я как-то о тебе и не подумал даже…
– Слушай, а ты уверен, что с тобой был Зинуша? – озабоченно спросила она.
– У тебя есть серый кот? – вопросом на вопрос ответил Ваня.
– У меня – нет. Но мало ли в деревне котов… Послушай, а может, они заодно?
– Кто, коты? – невольно улыбнулся Ваня.
– Да ну тебя! – воскликнула Лиля.
Бабушка принесла растворитель, подслеповато попыталась рассмотреть пятно на полу, пришла к выводу, что никакой это не мазут, а простая сажа. Ваня принялся размазывать черноту по половицам, а бабушка, гремя чайником и сковородками, сообщила Лиле, что они с дедом должны уехать на десятичасовом автобусе в город, внучка остается за старшую, а далее следовал список поручений и перечень работ.
– Не пропадете? – спросила бабушка.
– Как-нибудь, – пообещала Лиля.
Она присела на корточки рядом с Ваней и, отобрав у него тряпку, быстро стерла остатки слова «отдай».
– Надо сказать деду о сменщике, – предложил Ваня.
Подруга отрицательно качнула головой:
– Как я скажу? Ты же слышал вчера, парни утверждают, что он с друзьями гулял. Или на свидание ходил?
– А Челкаш? Тоже на свидание? – съязвил Ваня.
– Не знаю я! Чего ты привязался, – в сердцах бросила Лиля и швырнула в него грязной тряпкой. Он без труда увернулся.
Во время завтрака ребята не разговаривали, дулись друг на друга.
В половину десятого старики собрались и отправились на автостанцию.
– Смотрите же, – предупредила бабушка, – если к вечеру не вернемся, значит, останемся ночевать, звоните, если что.
Лиля торопливо согласилась:
– Хорошо, ба, не волнуйся, созвонимся…
– Вот еще что, – всполошился дед, – не спросил вчера у Саньки, ему обедать-то принесут аль нет… а трубку он, шельмец, не берет. Сбегайте до усадьбы, хоть щей ему налейте, пусть трескает. Да, хлебца еще возьмите… заодно узнайте, не вернулся ли Малой.
Ребята переглянулись и одновременно кивнули.
Старики ушли.
Теперь друзья были свободны и могли делать все, что заблагорассудится. Но они не радовались. Как оказалось, дед с бабушкой своим присутствием создавали некую ауру защищенности, как будто они могли помешать врагам телесным и бесплотным проникнуть в дом и нанести вред.
А теперь дом и двор опустели, притихли. Казалось, даже листья на деревьях не шелохнутся.
– Ну что, в усадьбу пойдем Санька кормить? – спросил Иван.
– Перебьется, – сердито ответила подруга, – их там много, пусть сами себе добывают еду. А заодно и в сторожке приберут!
Ваня согласился, хотя его не оставляло раздражающе тревожное ощущение. Лилю, скорее всего, тоже, потому что она заявила: