И уже так давно! Мне кажется, что в последний раз „мадам Кюэнде" называл меня мэр, который регистрировал наш брак. Пожалуйста, спрашивайте. Отвечу, если смогу.
- Вы не работаете?
- Я никогда не работала. Даже когда муж был жив.
- У вашего мужа было какое-то состояние?
- А вы когда-нибудь видели богатого кротолова? Особенно такого, который пьет с утра до ночи?
- Значит, вы жили на те деньги, что давал вам сын?
- Что же в этом плохого?
- Рабочий отдает зарплату ясене или матери каждую субботу, чиновник свое жалованье каждого первого числа. А Оноре - он давал вам деньги регулярно или в определенные сроки, когда они были вам нужны?
Она сосредоточенно смотрела на него, как бы только теперь отдав себе отчет в значении его вопроса.
- По-разному... а что?
- Он мог, например, вручить вам какую-то крупную сумму сразу, чтобы вам хватило на то время, пока он отсутствует. Но когда он вернется...
- Он никогда не давал мне крупных сумм. Что бы я с ними делала?
- На какой срок он оставлял вас одну? По крайней мере, на несколько недель, правда? А что вы делали все это время без денег?
- Мне много и не нужно.
- А все-таки, как вы жили, не имея средств к существованию?
- Я всегда могу взять в кредит все, что мне необходимо в магазинчике, у мясника - ба! - любой базарный торговец мне поверит. Кто у нас в квартале не знает старой Жюстины?
- А может быть, ваш сын присылал деньги по почте?
- По почте? Никогда!
- Послушайте меня, мадам Кюэнде...
- Я уже говорила вам, чтобы вы называли меня Жюстиной. Она встала у плиты, долила воды в бурлящую на огне кастрюлю, прикрыла ее крышкой, оставив узкую щелку, чтобы мог выйти пар.
- Я в самом деле не хочу доставлять вам неприятности, а ваш сын ведь... уже теперь... прошу понять меня: мне нужно только найти тех, кто его убил. А вы можете мне в этом помочь.
- Я смогу его увидеть?
- Да.
- Когда?
- Сегодня, еще до полудня. Наш инспектор заедет за вами.
- Мне выдадут тело?
- Наверное. Но прошу вас не менять тему. Я должен задать вам несколько вопросов.
- Что вы еще хотите от меня узнать?
Она все еще была недоверчивой, какими обычно бывают крестьянки: старая женщина, почти неграмотная, она во всем видела ловушку. Эту ее подозрительность невозможно было преодолеть.
- Сын покидал вас пару раз в течение года и не показывался по несколько недель... Как долго это продолжалось?
- Я уже говорила. Иногда три недели, иногда два месяца.
- Как он вел себя, когда возвращался?
- Так, как каждый. Был доволен, что находит свои домашние туфли рядом с печкой.
- Он говорил вам, что уезжает или исчезал без предупреждения?
- А кто собирал ему чемодан, если не я?
- Значит, он предупреждал вас, что уезжает. Что он брал с собой?
Смену белья? Костюмы?
- Брал то, что ему было нужно.
- У него было много костюмов?
- Четыре или пять.