Дочь на
ответственной работе и…
– Мы просим мадам поехать с нами в Париж.
– Луи умер?
Взгляд у нее был острым, проницательным, какой бывает у женщин, не терпящих вранья.
– Скажите мне правду.
– Он убит сегодня после обеда.
– Где?
– В глухом переулке около бульвара Сен Мартен.
– Что он там делал?
– Не знаю.
– В котором часу?
– Можно догадываться, что около половины пятого.
– В половине пятого он еще работает. Говорил ли месье с хозяином фирмы?
– Не имел времени. Кроме того, нам не было известно, где он работал.
– Кто его убил?
– Это, собственно, мы и хотим установить.
– Он был один?
У Мегрэ лопнуло терпение.
– Не думает ли мадам, что было бы лучше одеться и поехать вместе с нами?
– Что вы с ним сделали?
– Теперь его перевезли в Институт судебной медицины.
– Это морг?
Что ей на это ответить?
– А как я могу предупредить дочь?
– Оставьте ей записку.
Женщина задумалась:
– Нет. Я зайду к своей сестре, и пусть она подождет Монику здесь. А с дочерью вам тоже нужно увидеться?
– Мы в этом очень заинтересованы.
– Где она вас найдет?
– В моем кабинете, на набережной Орфевр. Так будет удобней. Сколько ей лет?
– Двадцать два.
– Может, вы знаете ее телефон?
– Нет. Кроме того, она уже ушла из конторы и теперь находится на пути к вокзалу. Прошу подождать.
Женщина стала на ступеньки, которые затрещали не от ветхости, а потому, что были сделаны из такого дерева.
Казалось, весь дом построен из дешевых материалов и имеет весьма мало шансов выстоять до глубокой старости.
Услышав наверху шаги, мужчины переглянулись и подумали об одном и том же: не иначе мадам меняет платье, одевается в черное и, видимо, причесывается.
Когда она вернулась, они снова переглянулись: на ней была траурная одежда, пахло одеколоном.
– Надо погасить свет и выключить счетчик. Месье могут подождать меня во дворе.
Садясь в автомобильчик, она на секунду застряла в дверях, словно сомневаясь, достаточно ли здесь места. Из соседнего дома кто то следил за ними.
– Моя сестра живет через две улицы отсюда. Пусть шофер повернет вправо, а потом влево.
Можно было подумать, что это дома близнецы, так они были похожи друг на друга. Отличались только цветом стекол над входной дверью.
– Сейчас вернусь.
Ее ждали около четверти часа. Вернулась мадам Туре вдвоем с женщиной, удивительно на нее похожей и тоже в траурном одеянии.
– Моя сестра поедет с нами. Ко мне пойдет шурин.
У него выходной день. Он служит ревизором на железной дороге.
Мегрэ сел рядом с водителем. Обе женщины уселись позади, оставив немного места для инспектора Сантони.
Иногда было слышно, как они переговаривались.
Когда прибыли в Институт у моста Аустерлиц, тело Луи Туре, так приказал Мегрэ, уже лежало на плите.
Мегрэ открыл лицо покойника, приблизился к обеим женщинам, которых при ярком свете увидел теперь впервые. В темноте на улице он принял их за близнецов.
Сейчас было видно, что сестра мадам Туре моложе на три, а то и четыре года.
– Вы его узнаете?
У мадам Туре в руках платочек, но она не плачет.
Сестра держит ее под руку, словно придавая ей сил.
– Да, это Луи. Мой бедный Луи… Сегодня, прощаясь утром со мной, он не думал… – И вдруг спросила: – Можно ему закрыть глаза?
– Теперь мадам может это сделать.
Она посмотрела на сестру: обе словно испытывали друг друга – кто из них отважится. И сделала это жена, с особой торжественностью, прошептав:
– Бедняжка Луи… – Тут она заметила башмаки, торчащие из под простыни, и насупила брови.