Земля Ом-439908 прочно покоилась на трех глянцевых китах.
На Земле-Си-Эс круглый дурак Лева Бармалей и Великий Инквизитор Торквемада пили розовое столовое, дружно проклиная вращающуюся под ногами планету.
На Земле-Зет в кубе состоялось заседание высшего органа местной власти - Ветхого Совета.
Зал гудел. Ведущие маги современности, брызжа слюной, наматывали седые бороды собеседников на сучковатые волшебные палочки. Амнистированные демоны, возникающие по углам, в страхе бежали на галерку, откуда мерными воплями подбадривали заседающих.
Шутка ли - впервые за всю многовековую историю Атлантиды на ее землю вступал лично Демон Юнчиков, Факел Лабиринтович, в древних пророчествах предсказанный.
Однако ж, для уяснения происходящего необходимо уделить внимание нюансам проблемы параллельных миров и образовавшегося между ними смесь-пространства, на местном жаргоне "миксера". (Просим прощения за сложность формулировки. См. магический словарь Пакгауза и Фреона).
Всякому известно о существовании параллельных миров, а также о существовании обилия литературы на эту тему. Но лишь немногим ведома тайна смесь-пространства и суть метаморфоз любых объектов, в нем оказавшихся. Поясним на примере.
Допустим, из пункта А в пункт В, находящийся в мире ином (просьба не путать с загробным!) переправляется рыжая корова Елизавета ярославской породы, дабы проживающий в пункте В гуру Джавахарлал мог ее доить.
В то же время из пункта С в пункт Д переправляется рыжая Елена Прекрасная, - дабы проживающий в пункте Д Парис мог ее любить.
Что произойдет с посылками, если принять во внимание непрерывно действующий миксер? Ответ приводится в любом учебнике для практикующих заклинателей. Гуру Джавахарлал рискует получить Елену а ля натурель, но с печальной рогатой головой ярославской Елизаветы - и попытка подоить полученный результат вряд ли приведет аскета к желаемым последствиям.
В свою очередь, страдающий Парис вряд ли сумеет достойно любить оставшееся на его долю, при всех Парисовых выдающихся мужских способностях.
Что и требовалось доказать.
Многочисленные попытки магов Атлантиды преодолеть упрямый закон "миксера" привели к резкому увеличению числа смешанных и помешанных, а оставшиеся нетронутыми люди и нелюди лезть в "миксер" отказывались категорически.
К счастью, в древних пророчествах упоминался некий могущественный Демон Юнчиков, никогда и ни с чем не смешивающийся - и способный начертать на Алтаре вселенской и еще какой-то там ихней Матери тайное заклятье, Не-Ведомое-Всяким-Там. К чему это должно было привести, никто не знал, но все считали, что хуже, чем есть, уже не будет.
Наивный оптимизм населения Атлантиды и членов Ветхого Совета только упрочился в связи с появлением долгожданного мессии.
Вы спросите, почему это именно Манюнчиков Павел Лаврентьевич чести такой сподобился?! Все очень просто. Дело в том, что миры-то были друг другу параллельны, а Павел Лаврентьевич был всем этим мирам глубоко перпендикулярен!..
...К Алтарю соответствующей Матери Манюнчикова сопровождали первооткрыватель Акведук и его ассистент, застенчивый зомби Филимон, по прозвищу Живее-Всех-Живых.
- Чтоб ты сдох! - ругался возмущенный Павел Лаврентьевич, когда неуклюжий Филимон в сотый раз наступал ему на ногу.
- Не могу, Факел Лабиринтович, - виновато сипел Живее-Всех-Живых, руками разводя. - Я уже сдох...
- Это когда ж? - интересовался Манюнчиков с присущим ему тактом.
Зомби морщил синюшный лоб, загибал корявые пальцы и, не отвечая, шкандыбал дальше.
- Отстань от парня, демон! - вступался за приятеля Акведук Торнадо. Сам видишь, склероз у него... Зомби, они все такие - физически еще ничего, а вот морально разлагаются...
- Да я ж ничего, - сдавал позиции пристыженный Павел Лаврентьевич. Я ж так просто...
Тут Филимон снова наступал Манюнчикову на ногу, и все начиналось сначала...
...Вообще-то Демон Юнчиков, легендой предсказанный, оказался существом строптивым и малосимпатичным. То он требовал возвратить ему некий "ком-пот", якобы украденный Акведуком; то призывал на помощь своего коллегу, горного демона Амбар-Цумяна, то просто ругался на забытых диалектах и идти к Алтарю наотрез отказывался.
Вышеупомянутый демон Амбар-Цумян появился в Атлантиде неделей раньше, без всякого вызова и с доставшимся ему в "миксере" огромными клыками; а также с некоторыми отвратительными чертами его пылкого характера.
Еще в бытность свою участковым уполномоченным, испытывал товарищ Амбарцумян гипертрофированную склонность к полу противоположному (он же женский, слабый или прекрасный) - а попросту говоря, был заядлый бабник.
Теперь же, унаследовав от неведомого попутчика обаятельный оскал и неукротимый звериный норов, клыкастый блюститель порядка немедленно стал грозой местных упитанных кариатид, к немалому удовольствию последних - и к не меньшему неудовольствию их мужей-атлантов, которые и рады бы были отвадить разрушителя и наплевателя в их семейный очаг, да побаивались новых атрибутов его мужского достоинства. Когда же товарищ демон Амбар-Цумян изредка отрывался от любимого эротического времяпровождения он тут же, по старой памяти, принимался наводить порядок, чем приводил население в дикий ужас; и в конце концов атланты стали выделять пришельцу по даме в день, решив, что так будет дешевле. Жертва оказалась единственным способом укротить служебное рвение саблезубого уполномоченного.
Выяснив связь между демоном Амбар-Цумяном и еще более могущественным Демоном Юнчиковым, перепуганный Акведук Торнадо поспешил облить выбиравшегося из пентаграммы Манюнчикова святой водой - за что немедленно схлопотал шваброй по колпаку. И если бы не малочувствительный к швабре Живее-Всех-Живых, явившийся на вопли Акведука и отобравший у Павла Лаврентьевича его магическое оружие, то неизвестно еще, чем бы вся история закончилась. Но при виде зомби несговорчивый демон малость поутих и со скрипом согласился пойти к Алтарю.
По дороге они пару раз слышали торжествующее рычание с восточным акцентом и веселый женский визг пополам со стонами - и Филимон крепче сжимал в руках отобранную швабру, озираясь по сторонам.
Над последней дверью прямо в воздухе горела метровая надпись: "Поту-и посюсторонним вход воспрещен!" - так что к Алтарю Павел Лаврентьевич подошел уже один.
Алтарь был дощатый, покосившийся, выкрашенный в ядовито-зеленый цвет, и над ним болтался оптимистичный транспарант: "Выхода нет!"
- Ну и не надо! - буркнул Манюнчиков, и сразу же понял, что напоминает ему алтарь. Святыня до крайности походила на сарай под окнами Павла Лаврентьевича, давно мозоливший чувствительные Манюнчиковы глаза. Сходство странно усиливалось до боли знакомой банкой из-под вишневого компота, стоявшей у подножья. Впрочем, компота в банке уже не наблюдалось, хотя жестяная крышка оставалась нетронутой.
Поглядев с минуту на сей сюрприз природы и вспомнив несколько подходящих к случаю идиом, взял Павел Лаврентьевич огрызок мела, под ногами валявшийся, и задумался. После руку протянул и изобразил на фасаде кривую пятиконечную звезду. Отошел, творением полюбовался - затем вспомнил неожиданно своего сослуживца Сашку Лихтенштейна, и пририсовал сбоку еще одну звезду, на этот раз шестиконечную. Больше на ум ничего не приходило.
И вдруг Манюнчикова осенило. И, кроша скрипящий мел, вывел он поперек Алтаря ту самую фразу, которая уже с полгода красовалась на соседском сарае, возмущая стыдливых старушек и радуя глаз местных алкоголиков - а в конце слово приписал, им же самим в начале нашей истории произнесенное.
Дрогнула земля, звякнула под ногами Манюнчикова трехлитровая банка экс-компота, краснеющая Мать-Вселенная вчиталась в тайное заклятье, неведомое просвещенным магам Атлантиды - и пробудившийся "миксер" всосал в себя все параллельные миры, повинуясь великому и могучему русскому языку, к месту употребленному перпендикулярным Манюнчиковым.
...Не верьте измышлениям о параллельных мирах. Их больше нет. Оскорбленный "миксер" создал из них всего один мир - тот самый, извините за выражение, "коктейль", который мы с вами имеем на сегодняшний день. Не верите - оглядитесь по сторонам. Ну как? То-то же... И ничего, однако, не поделаешь - закон матери нашей, природы...
А вот что касается Атлантиды... Одни утверждают, что она накрылась тем самым, о чем упоминалось в тайном заклятии. Другие настаивают, что соседский сарай с его вечной нестираемой надписью и двумя разноконечными звездами - это и есть все, что от Атлантиды осталось. Третьи считают, что Манюнчиков скрывает Атлантиду у себя в подвале в банке из-под компота - но проверить данный факт никак нельзя, поскольку ключ от подвала Павел Лаврентьевич никому не дает. Четвертые...
Впрочем, мы и не обещали давать ответы на все загадки Мироздания.