Магистр хмуро вернулся к чаепитию. Я тоже, а настроение все равно испортилось, и у меня, и у него, даже не ел больше. Просто маленькими глотками пил чай.
Поднявшись, обошла стол, осторожно положила ладони на его напряженные плечи и тихо сказала:
— Между прочим, пироги остывают.
— Подогреть? — отстраненно предложил Риан.
— Поджаришь или обуглишь? — да, не могу никак забыть «подогретый» до черноты заварник.
— Я осторожно, — глухое раздражение сложно было бы не заметить.
Блюдо плавно поднялось в воздух, и под ним заалел маленький огонек. Такой маленький, осторожный, едва касающийся железного блюда.
— Как красиво, — прошептала я, обнимая Риана.
В следующее мгновение я вдруг оказалась на руках магистра, губы обжигало поцелуем, а где-то ревело пламя… Я начала хохотать раньше, чем запах гари стал невыносимым. Уткнувшись в плечо Риана, напряженного и явно моим поведением недовольного, просто хохотала, потому что пироги были «подогреты» до состояния «это уже не еда, это уголь».
— Единственное, что меня радует в этой ситуации, это твой веселый смех, — с нежностью произнес Риан, поправляя мои волосы.
— А меня то, что еще сладкие пироги остались, — весело ответила я, перестав, наконец, смеяться.
— И не злишься? — осторожно погладив меня по щеке, поинтересовался магистр.
— Я же не гоблин, — вспомнив историю с отправлением грязной посуды в спальню наследника гоблинской империи, я вновь расхохоталась.
Со всеми этими событиями, я как-то совсем забыла, что практически лежу у магистра на коленях, и, наверное, не вспомнила бы, не начни он нежно меня целовать. Я была воспитана в строгих правилах, и сидеть на коленях у мужчины в Приграничье, а уж тем более в Загребе считалось недопустимым. Первое время работы в «Зубе Дракона», видя доступных женщин, запросто усаживающихся на колени едва знакомых мужчин, я искренне не могла понять, как они идут на эти предосудительные действия. Потом старалась просто не обращать внимания. В Ардаме с моралью оказалось куда как проще, чем в моей деревне. Но вот сейчас, я едва дышала в объятиях Риана, и мне совсем не хотелось думать, насколько недопустимо я себя веду. Мне было просто хорошо с ним, здесь и сейчас.
И вдруг магистр остановился, поднял голову, взглянул в сторону двери. Не выдержав, я спросила:
— Что там?
— Ничего, я просто жду, — сдерживая улыбку, ответил Риан.
— Чего? — я села ровнее.
— Чего угодно, — тоном смирившегося с неизбежным ответил магистр, — в двери постучат, что-то произойдет, или ты упадешь в обморок. Но вот чтобы во время нашего поцелуя и ничего не произошло, в это поверить сложно.
И лишь заметив его хитрый на меня взгляд, я поняла, что Риан просто подшучивает надо мной. А затем, совершенно серьезно, и в то же время едва сдерживая улыбку, он предложил:
— Продолжим?
И я не смогла сказать «нет».
* * *Так бывает — когда засыпаешь думая о нем, и просыпаешься с теми же мыслями. Я понимала, что влюбилась окончательно. Нет, это я знала и раньше, но чтобы так в омут с головой и в то же время парить от счастья, это началось только сейчас. И я сидела на подоконнике, держа в ладонях чашку с остывшим еще вчера чаем и смотрела на завораживающий танец лорда Тьера, который в отступающем ночном сумраке тренировался с огненными клинками. А я откровенно подглядывала, прячась за занавеской, чтобы не дай Бездна не увидел, и с улыбкой думала о вчерашнем вечере. О его нежных прикосновениях, о том, как после торопливо допивали остывший чай, а затем еще более торопливо я делала домашнее задание, а Риан почти молниеносно прочитывал письма, служебные записки, и, недобро прищурив глаза, вчитывался в учебный план на следующий год, чтобы в итоге мне сообщить: «Трудно сосредоточиться, когда ты так на меня смотришь». И только после этого я поняла, что в пятый раз читаю одно и то же предложение в учебнике. В итоге спать я легла к полуночи, после нежного поцелуя и пожелания сладких снов, а проснулась на рассвете — просто очень хотелось его увидеть.
Магистр вскинул руки — оба клинка мгновенно угасли. Вспыхнуло адово пламя, поглотив лорда Риана Тьера.
Я тяжело вздохнула, спрыгнула с подоконника, потянулась и поняла, что спать больше совсем не хочется.
После быстрого душа я переоделась в форму академии, собрала волосы и решила еще раз перечитать главу по Заклинаниям Противодействия, заданную магом Селиусом.
Зато стоило мне выйти из спальни, как мысли почитать учебник исчезли совершенно. Потому что на столике в гостиной в темной вазе стоял огромный букет черных как сама ночь роз, а в учебном кабинете, который мы еще вчера как столовую использовали, тихо позвякивая чашками и в очередной раз, помянув Бездну, пытался накрыть на стол лорд директор магистр Тьер.
Прокравшись к двери, я вежливо спросила:
— Помочь?
— Ты чего не спишь? — Риан осторожно разложил тарелочки и начал ставить чашки на них.
Посуда была эльфийская, почти сверкающий фарфор, и мне даже думать не хотелось о том, сколько это стоит. А еще, почему-то подумалось, что сервиз долго не проживет. И практически оказалась права!
Замерцал воздух, через мгновение появилась Дара, со странным, окруженным золотым сиянием свертком. Улыбка медленно исчезла с губ Риана, взгляд потемнел.
— Только доставили, — сообщила Дара, протягивая ему свиток, и вместе с тем, не сводя глаз с меня.
И чашечка, красивая с золотыми цветочками, лопнула в руках магистра и звенящими осколками просыпалась на ковер. Нервно стряхнув останки чашечки, Риан резким движением взял свиток, сорвал печать, разорвал нити, развернул пергамент. Несколько минут мрачно вчитывался в написанное, после почти прорычал:
— Начинаю тихо ненавидеть императора!
Мое волшебное настроение начало медленно испаряться, оставляя гнетущее чувство… одиночества. Потому что я забыть не могла сказанное магистром Эллохаром: «Конфликт с нападением на лорд-харга Норга почти улажен, переговоры по брачному договору вновь возобновлены, полагаю, уже через два дня Тьер снова будет практически все время проводить во дворце». И вот… прошел только день, кстати. Всего день.
— С завтрашнего дня я вновь приступаю к своим обязанностям при дворе, — глухо сообщил мне Риан.
Эллохар оказался прав. Что меня совершенно не обрадовало.
— Это не самая неприятная новость, — магистр вернул свиток Даре и возрожденный дух, с явным нежеланием испарилась. — Дэя, — Риан подошел, взял мои вмиг похолодевшие ладони, — желательно, чтобы на свадебном торжестве ты сопровождала меня.
Настроение окончательно умчалось в Бездну.
— Да, — я попыталась улыбнуться, — хорошо…
Кажется, это будет пострашнее экзамена по Смертельным проклятиям.
— У тебя глаза такие перепуганные-перепуганные, — Риан наклонился, осторожно поцеловал, — родная, не стоит так переживать.
Все равно буду. И за него, и за себя и за Юрао тоже, у него завтра вообще непростой день намечается.
Завтракали мы как-то не особо весело, Риан был напряжен, и, держа в левой руке чашку, второй составлял список дел на сегодня. Я ела блинчики с фруктовым джемом, и даже не чувствовала вкуса, хотя точно знаю — они должны быть восхитительными.
— Ммм, напомни мне, — Риан оторвался от списка, — в какое время тебе удобно заниматься с магом Селиусом?
— В девять, — я грустно улыбнулась, подумав что заниматься при магистре Тьере мне несомненно понравилось бы значительно больше.
— Не поздно? — черные глаза пристально смотрели на меня, причем с неявным таким, но осуждением.
— Я как раз буду успевать делать домашнюю работу… — начала я.
— И возвращаться из конторы, — иронично завершил он. — Хорошо, первое время пусть будет так, потом посмотрим и я решу, как лучше.
— Ты решишь? — я все же заставила себя переспросить.
— Я, — подтвердил Риан и добавил, — как глава данного учебного заведения и твой непосредственный руководитель вполне вправе решать вопросы, касающиеся твоего обучения, не так ли?
И вспомнилась мне еще одна реплика магистра Эллохара: «Не зли Тьера. Он может пойти на уступки раз, второй, и даже третий, а потом воздаст за все сполна». Тяжело вздохнув, я покроно произнесла:
— Хорошо. Если для тебя так важно настоять на своем, я с удовольствием сделаю тебе приятное и соглашусь.
Четыре года работы бесправной подавальщицей научили меня уступать красиво.
— Дэя, — магистр отставил чашку, — дело не в том, что этого хочу я. Просто так будет лучше для тебя, родная.
Я кивнула, соглашаясь с его словами, и обняв ладонями чашку с теплым чаем, начала рассуждать вслух:
— Конечно, мне гораздо больше нравится проводить свободное от тебя и обучения время в конторе, потому что там я чувствую себя нужной, и важной, и, если откровенно, мне очень нравится проводить расследования с Юрао, но… если для тебя так важно чтобы я возвращалась к семи и сидела здесь… Я сделаю так, как хочешь ты.