Надеюсь, теперь вы начинаете понимать, сколь необходим в такой ситуации верный друг, готовый заступиться за вас?
И дон Рамон улыбнулся, видя, как смертельно побледнело лицо Беатрис.
— И в чем же выразиться ваше заступничество? — спросила она.
— Вы хотите знать, чем я смогу вам помочь? Извольте, — он распахнул камзол, чтобы она увидела вышитый на жилете кинжал с рукояткой в форме цветка лилии. — Я не только пользуюсь немалым влиянием в ордене святого Доминика, но и мой дядя, фрей Педро Мартинес де Баррио — главный инквизитор Кордовы. Мои свидетельские показания могут стать вам надежной защитой. Теперь вы понимаете, что…
— …Что Ваше влияние может как спасти меня, так и погубить. Именно это я должна понять. Не так ли, дон Рамон? Будем откровенны.
Ее полный презрения взгляд разбился о добродушную улыбку графа.
— А чего вы так рассердились? В конце концов, я представил вам доказательство того, что мое отношение к вам не изменилось. — И добавил уже более жестко:
— В Венеции вы обратили в прах мои самые радужные надежды. Я не привык сдаваться без боя. И никогда не отказываюсь от принятых решений. — Он поднялся, шагнул к Беатрис, в голосе появились просительные нотки:
— Беатрис, ну почему вы заставляете меня прибегать к таким средствам? Ведь достаточно одного вашего слова, и все мои богатства будут у ваших ног.
Шум за дверью вынудил его замолчать. «Но я говорю вашей светлости, что к ней нельзя», — проверещал голос Загарте. «Прочь с дороги, Загарте! Прочь с дороги!» — ответил мужской голос. Затем дверь распахнулась, и на пороге возник высокий мужчина, разодетый в черное с золотом.
Последовала немая сцена.
— Что вам угодно? — первым пришел в себя дон Рамон. Лицо незнакомца стало еще более суровым, брови сошлись над стальными глазами.
— Ну, сеньор? Вы меня слышали? Что вам угодно? Кто вы? Колон закрыл дверь.
— Поставим вопрос иначе. Кто вы такой и по какому праву спрашиваете меня?
— Я — граф Арияс. — Дон Рамон надеялся, что его имя произведет должное впечатление, но ошибся.
— И что из этого? Судя по вашему тону, вас можно принять за герцога. Дон Рамон не верил своим ушам.
— Да вы наглец, сеньор.
— Я лишь отвечаю на вашу грубость. Впрочем, я пришел к даме. А до вас мне нет никакого дела.
— Но вы же видите, что сейчас вы — незваный гость. Сеньора Беатрис примет вас в другое время, если пожелает. — Он взмахнул рукой, предлагая Колону выйти вон.
Но тот не сдвинулся с места.
— Я не понимаю, по какому праву вы здесь командуете.
— А пора бы и понять. Я не привык к тому, чтобы мои приказы не выполнялись.
— К дьяволу вас и ваши приказы. Плевать мне на то, выполняются они или нет, кем бы вы ни были. — Взгляд Колона остановился на Беатрис — она обратилась в статую, устрашенная последними словами дона Рамона. Тот же продолжал бушевать.
— Я позабочусь о том, чтобы вы узнали, кто я такой. И вы еще пожалеете о своем поведении. Вон отсюда! — Дон Рамон опять указал на дверь. — Вон! Немедленно!
Не обращая на него ни малейшего внимания, Колон продолжал смотреть на Беатрис.
— Уйду я или останусь, зависит только от сеньоры Беатрис.
Она словно очнулась и, движимая страхом, который вселил в ее душу дон Рамон, воскликнула: «О, уходите, уходите! Пожалуйста, уходите!» Слова ее поразили Колона в самое сердце. И вся боль, переполнявшая его, выплеснулась во взгляде, брошенном на Беатрис.
— Вы слышали? — тут же взревел дон Рамон.
— Слышал, — эхом отозвался Колон.
— Так чего же вы ждете? Убирайтесь отсюда, мерзавец! Тут Колон взорвался. Собственно, он давно уже весь кипел, лишь невероятным усилием воли сохраняя внешнее спокойствие.
— Я не мерзавец. — Он сорвал с головы шапочку ударил ею по бледному лицу дона Рамона. Тот отшатнулся. — Я — Колон. Кристобаль Колон. И любой скажет вам, где меня найти.
Дон Рамон побагровел от ярости.