Если Рунольвов корабль не встанет, Эрлинг наверняка прикажет править туда… И может быть, успеет снять тело брата прежде, чем подоспеет со своей сетью морская великанша Ран… А потом, наверное, велит подбирать людей Рунольва и связанными бросать их в трюм.
Или, наоборот, прикажет рубить всех, кто попробует ухватиться за борт. И это они сделают, пожалуй, охотнее всего, мстя за Халльрима вождя!
И Олав Можжевельник уже крикнул готовиться к по вороту, когда далеко позади медленно взошло над водяной горой тяжелое багровое пятно… Парус.
— Рунольв хороший кормщик, если сумел поднять корабль, — сказал Олав с уважением. — Однако, как я посмотрю, не во всем ему сегодня удача!
Эрлинг повернул к нему осунувшееся лицо.
— Возьми круче к ветру, — проговорил он негромко. — Я хочу, чтобы Рунольв посадил их на весла. — Потом посмотрел туда, откуда дул ветер, и сказал:
— Вана-Ньерд, я обещал тебе и исполню, если останусь жив.
— Мы догоняем! — сказал Рунольв Раудссон. — А ну, навались!
День давно перешагнул полуденную черту. Черный корабль уходил все так же круто под ветер, и Рунольв был вынужден посадить своих по двое на весло, чтобы совсем не потерять его из виду. Его лодья приняла полный трюм воды. Еще и теперь, выбиваясь из сил, там работало сразу шесть человек… Отяжелевший корабль сидел по-прежнему низко. Он с трудом повиновался рулевому веслу. Волны били его в скулу, и ледяные потоки окатывали гребцов. Но для них, занятых в неистовой работе, холода не существовало… Соленое море лишь смешивалось с соленым потом на спинах, только и всего. Гребли все, в том числе сам Рунольв.
Все, кроме тех шестерых и Эйнара у правила. Гребли с тех самых пор, как Эрлинг ударился в постыдное бегство.
На что он надеялся, Приемыш? На то, что, едва не утонув, они оставят погоню? Или выдохнутся, ворочая весла? Да о какой усталости речь, когда черный корабль вот-вот будет настигнут…
Огромные волны по временам совершенно закрывали их друг от друга. Но полосатый парус раз за разом возникал там, впереди, — сперва далеко, потом ближе и ближе. Скоро бой: они не предложат Эрлингу сдаться.
— Для второго Виглафссона я добуду себе второй форштевень! — сказал Рунольв. Когда их отделяла от добычи одна-единственная волна такой величины, что не всякий лучник взялся бы перебросить через нее стрелу.
— К повороту! — скомандовал Олав Можжевельник. Он стоя держал рулевое весло. Расставив ноги и пригнувшись, словно перед прыжком с высоты…
— Поворот!
Моржовые канаты впились в мозолистые ладони. Парус описал полукруг и вытянулся громадным крылом, первые разворачиваясь во всю свою ширину… Даже если не выдержит и сломается мачта — теперь наплевать. Нос корабля стремительно покатился под ветер. Весла высунулись из люков и помогли, ударив в разные стороны с разных бортов. И по слову кормщика спрятались вновь…
Быстро набирая скорость, черный корабль помчался назад. А люди на нем проверяли, легко ли ходили в ножнах мечи.
Эйнар внезапно закричал что-то с кормы… Ветер отнес слова, но вытянутая рука указывала вперед. Рунольв оставил весло и приподнялся со скамьи — оглянуться. И на мгновение застыл.
Черный корабль был высоко над ними, на гребне. Он летел, похожий на крылатого змея. Летел прямо на них!
А чуть впереди неслась страшная боевая песня:
Волны встают выше бортов. Лодьи ныряют. Ветер попутный и нам и смерти!
Рунольв так и не успел ничего предпринять… Почти все его люди сидели в одних рубашках, а иные и вовсе голые по пояс: попробуй-ка грести в полную силу в толстой боевой куртке с нашитыми железными чешуями! Эрлинг, этот щенок, обманул Рунольва Раудссона, сточившего зубы на вражеских костях.
Черный форштевень, окованный позеленевшим металом целил его кораблю прямо в скулу. И их разделяло мгновение.
Рунольв знал, как это будет… И уже видел перед собой раскалывающийся, расступающийся борт.