— Да что ты такое говоришь? Я прогнала Халдуна?
— Ну да, во сне. Ему снилось, что ты любишь только эту замарашку, а его гонишь прочь.
Всё было ясно, Халдун ревнует её к маленькой Нермин.
— Дитя мое! — протянула к Халдуну руки Хикмет-ханым. — Разве я могла бы тебя прогнать из-за этой глупышки? Ну что она представляет собой? Крошечная сморщенная старушка — больше ничего. Если она тебе очень не нравится, мы можем отдать её кошкам.
Халдун посмотрел мокрыми от слёз глазами на спящую девочку.
— Отдать такую крошку? Нет, тётя! Мне её жалко!
— Вот видишь. И нам тоже. Ты должен понять, что в наших сердцах есть место и для неё, и для тебя.
После этой ночи ревности Халдуна как не бывало. Он не видел более тревожных снов и стал весел, как прежде.
От своих однокашников он многое узнал о жизни и о своей семье. Но больше всего ему хотелось узнать что-нибудь о матери, а это как раз не удавалось. Никто не мог ничего сказать, а тётя и дядя Нихат всегда обходили его вопросы молчанием. И Халдун перестал спрашивать. Однако по мере того как он подрастал, тоска по матери становилась всё сильней. Как ни любил он дом, в котором прошло детство, Халдун всегда помнил, что живёт здесь из милости.
Когда подошло время сдачи экзаменов в лицей, он решил, что наступила пора начать самому заботиться о себе. Не говоря никому ни слова, Халдун стал усердно готовиться к конкурсу. Если отлично сдать все предметы, то можно получить стипендию и бесплатный пансион. И он решил завоевать это право.
Халдун отлично выдержал все экзамены. Но Нихат очень огорчился, когда узнал, что приёмный сын решил их покинуть.
— Дитя моё, — спросил он Халдуна, — почему ты так поступил? Разве в этом была какая-нибудь необходимость?
Халдун ответил тоном внезапно повзрослевшего человека:
— Да, дядя! Так мне подсказала совесть.
— Но разве когда-нибудь ты замечал, чтобы к тебе относились не так же, как к Нермин? Разве тебя обижали? Или в чём-нибудь ограничивали?
— Нет, дядя, я не могу ни на что пожаловаться. Но нельзя же заботиться обо мне до самой смерти.
Они говорили допоздна: об отце, о бабушке, о гарсоне Рызе и его жене, которые обобрали бабушку. Так он узнал историю питейного заведения «Лунный свет», мимо которого ежедневно ходил в школу. Сколько раз он видел худенького старичка с маленьким высохшим лицом, на котором торчали одни скулы и зияли глазницы глубоко запавших глаз. Так ведь это и был Рыза! Обычно он сидел у дверей своего заведения, греясь на солнышке. Говорили, что всеми делами в кабачке «Лунный свет» заправляет его жена.
В классе Халдуна учился один паренёк, который мало интересовался уроками, зато считался знатоком по части всех злачных мест в городе. Он был сыном владельца бара, в котором некогда служила Нериман. От него Халдун узнал, что питейное заведение «Лунный свет» давно называют «Под башмаком у жены».
От наглой и грубой содержательницы кабачка доставалось не только супругу. Редкий вечер проходил без того, чтобы она не затеяла драку с посетителями, ругаясь почище любого пьянчуги. Её удавалось утихомирить только в полицейском участке.
Так вот, оказывается, с какими людьми имела дела его бабушка! Халдун не мог и не хотел более думать обо всём этом и с головой ушёл в занятия.
Наступил день, когда он, закончив с отличием лицей, примчался в дом дяди Нихата. Глава семьи лежал в постели с высокой температурой.
— У него сильный грипп, — сказала тётя, встречая Халдуна на пороге. Они вместе пошли в спальню к больному. Маленькая Нермин сидела у изголовья отца и вытирала платком его вспотевший лоб.
— Ты все спрашивала, когда же приедет Халдун? Вот он закончил лицей и явился, — сказала Хикмет-ханым дочери.
Халдун приложился к дядиной руке, поздоровался с Нермин и сел на предложенный ею стул.