– Вполне может быть, – пробормотал он. – После такого взрыва… Вы офицер СС? – вдруг спросил он.
Иван сначала не понял, а потом чуть не подскочил на кровати. Ну конечно! Татуировка с номером группы крови под мышкой…
– Да, герр профессор, – как бы в полузабытьи с трудом проговорил он. – Гауптштурм… Нет, не помню! – воскликнул он с душевной мукой в голосе, заведя глаза на черную фуражку Кляйна.
Немцы опять быстро переглянулись.
– Но хоть что-то вы должны помнить? – раздраженно спросил Кляйн. – Где вы служили? В какой части? Что это было – полевая часть или какое-нибудь ХОЗУ?
Иван смотрел на него, лихорадочно соображая.
– Нет… К пятому управлению я не имел отношения, хотя генерала Поля помню…
– А что еще? – быстро спросил Кляйн. – Гестапо? Разведка?..
Как же, забудешь такое – Броневой с котом Матроскиным, зло подумал Иван. Все двенадцать серий…
– Нет, – ляпнул он наобум. – Корабль.., холодно…
Кляйн с профессором переглянулись снова – на этот раз прямо-таки потрясение.
– Не может быть, – хрипло произнес Кляйн. – Как же так…
Было видно, что Иван попал в точку – неизвестно какую, но зато очень метко. Снайперски попал – угодил в десятку. И что его угораздило – про какой-то там корабль?..
– Ну?.. – крикнул эсэсовец. – Какой корабль? Отвечайте же!..
– Да не помню я! – взмолился Иван. Какие-то странные мысли полезли ему в голову. – Крейсер.., нет, большая подводная лодка… Мы плыли.., долго.., потом лед, лед везде – в море, на суше, повсюду только лед, и странный запах, и разноцветный дым.., все горит, и земля, и вода.., а потом взрыв – и я здесь…
Иван умолк, потом перевел дух. Ну и наговорил он. Ой несдобровать, ой засада…
Профессор и Кляйн молчали. Иван чувствовал себя очень неуютно под их сверлящими взглядами.
– Ну ладно, – разлепил губы Кляйн. – Это легче… проверить. Я займусь этим. Но все равно – вы поступаете в наше распоряжение, будете задействованы в нашем проекте.
– Именно так, – поддакнул профессор.
– Вы ведь готовы служить фюреру и рейху?
– Я – солдат фюрера и великой Германии, – отчеканил Иван, мысленно матерясь. – Как только я буду в состоянии держать в руках оружие, я хочу, чтобы меня направили туда, где трудно, туда, где я смогу принести наибольшую пользу…
– Этот момент очень скоро настанет, – несколько зловеще, как показалось Ивану, произнес Кляйн. – Вы сумеете проявить себя на поле битвы…
– Скоро? – очень радостно произнес Иван.
– Скоро, – подтвердил эсэсовец.
– Ну, не так чтобы очень, – вдруг вмешался профессор.
– Вы еще здесь полежите…
– А что такое? – недовольно спросил Кляйн. – Он же здоров как бык. Да у меня и в спецгруппе таких здоровяков нет!
"Спасибо на добром слове, – кисло подумал Иван. – Хоть что-то приятное здесь можно услышать…"
– Здоров-то он здоров, – проговорил профессор, – но все-таки.., все-таки надо немного подождать…
– Сколько? – немедленно спросил Кляйн.
– Ну.., денек хотя бы.
Иван поперхнулся.
– Пока немного введу его в курс дела, – продолжал профессор, – а потом можно будет и отправляться.
– Куда? – чуть было не закричал Иван. Немцы посмотрели на него.
– Узнаете, – коротко сказал Кляйн.
– Со временем все узнаете. Фронт и передний край теперь для вас – здесь. Зиг хайль!
– Зиг хайль, – уныло пробубнил Иван.
Кляйн кивнул ему, кивнул профессору, повернулся и, поскрипывая амуницией, вышел вон.
Иван посмотрел на Кугельсдорфа.
Профессор, набычившись, глядел на своего пациента. В пустоте его глаз вспыхивали и гасли темные искры.
Ивану показалось, что его тело становится легким, совсем невесомым: оно послушно выполняло волю ветров, разгуливавших по Вселенной и сбивающих с толку планеты и солнца.