Разноцветная мозаика мира, рассыпавшаяся было по углам сознания, собралась вновь. Иван встрепенулся и посмотрел вокруг. С удивлением и тревогой он понял, что стоит практически на том же самом месте, что и секунду назад.., или не секунду?..
Ну да – вон и Иордан течет, и те же холмы, и развалины стен неподалеку… хотя нет, развалины все же другие. И кругом никого нет – кроме валяющегося на земле Кляйна, зашедшегося в мучительном приступе кашля, девяти… нет, уже восьми рядовых эсэсовцев и профессора. Иван внимательно посмотрел на фон Кугельсдорфа. Почувствовав взгляд, тот повернул голову.
– Все в порядке, – немного насмешливо произнес он, – Сейчас год триста тридцать первый до Рождества Христова… но я несколько удивлен. Никак не думал, что мы окажемся на том же самом месте. Впрочем, об этом можно было бы догадаться…
Он поглядел куда-то в даль, щурясь от солнца.
Иван тоже посмотрел. На месте города, который был здесь тысячу лет назад, громоздились развалины, и над ними по-прежнему поднимался дым – будто пожар с тех пор так и не утих.
– Города всегда горели, – негромко произнес профессор. – Теперь это сделали македоняне. Александр Великий.
Он подошел к Кляйну и помог ему подняться на ноги.
– Как вы себя чувствуете, герр оберштурмбаннфюрер? – участливо спросил он. – Все ли в порядке?
– Нет, не все в порядке, – прохрипел Кляйн и сплюнул. – Все очень даже не в порядке…
Он оттолкнул профессора и выпрямился.
– Вы видели? – произнес он злобно. – Вы только видели, как этот.., как он меня.., а?!
– А в чем дело? – недоуменно спросил профессор.
– Подумаешь событие; скрутили и хотели допросить…
– Да ведь это были евреи! – заорал Кляйн.
– И они посмели убить одного из моих людей!..
– Ну и что с того? Мало ли вы евреев поубивали на своем веку…
– Да, я их убивал, – ядовито произнес Кляйн. – Убивал и буду еще много убивать!
– А чего же вы тогда жалуетесь? – пожал плечами профессор. – Вы – их, они – вас… Чего обижаться? В природе все должно быть гармонично…
Некоторое время Кляйн злобно таращился на профессора и угрожающе пыхтел, но фон Кугельсдорф так наивно глядел на оберштурмбаннфюрера, что тот понемногу остыл.
– Может, вы и правы, – пробурчал он. – Солдату негоже обижаться на то, что его самого хотят убить…
Профессор покивал.
– И я о том же, – сказал он. – Убивайте своих евреев на здоровье, и пусть вас тоже убивают… Кляйн неожиданно расхохотался.
– Мне нравится ход вашей мысли, профессор, – весело сказал он. – Вы совершенно правы. Истинная нация сверхлюдей должна выращиваться не в тепличных условиях, а на полях сражений…
– Кажется, сейчас вам будет сражение, – перебил его Иван, краем уха прислушивавшийся к ахинее, которую несли два немца. – Глядите.– Он указал рукой.
К ним стремительно приближалась группа всадников – Десятка три человек. Их шлемы и щиты ярко блестели на солнце.
– С ними мы не справимся, – с легким беспокойством произнес Кляйн. – Их слишком много.
– И не надо справляться, – невозмутимо сказал профессор. – С этими мы разберемся по-другому…
Легкий ветерок приподнял полу его хитона. Иван посмотрел на одежду профессора, потом на свою. Интересное дело: одежка более раннего времени уступила место другой, совершенно древнегреческого вида, если судить по картинкам в учебнике истории.., или еще где-нибудь.
– А как это мы сменили гардероб? – поинтересовался Иван.
– Молчите, Курт, – нетерпеливо сказал профессор. – Так получилось… Какая вам разница? Все продумано…
Иван хмыкнул и хотел было продолжить расспросы, но тут всадники приблизились к ним, окружили, наставили копья.