– Правда ведь, сэр Ланселот?
Тот утвердительно кивнул и даже выразительно повращал глазами: мол, было, еще как было.., истинная сермяжная правда. Фома смотрел на них с удивлением.
– Боюсь, что не совсем вас понял, доблестные сэры, признался он. – Не сочтите за труд, объясните глупому недостойному поэту.
Иван посмотрел на Ланселота. Тот отвернулся, всем своим видом показав, что не готов к пространному рассказу, и вообще неизвестно, когда он сможет нормально объясняться. Похоже, утомился наш Вернидуб Озерный, подумал Иван с малой долей злорадства и сказал, обращаясь к Фоме:
– Видишь ли, добрый сэр Стихоплет, мне кажется, что этот, как ты его называешь, Лабиринт оказался заколдованным. Вот Ланселот не даст соврать – мы с ним, честно говоря, не видели ни входа, ни выхода из этих колючек… да и внутри передвигались с большим трудом.
– Почему? – спросил Фома. Он слушал Ивана с немалым интересом.
– А потому что лично я Мерлина не видал там из-за этого подлого тумана…
Фома посмотрел на Ланселота.
– А ты, любезный сэр?
Тот еще раз кивнул, по-прежнему не желая вербально изъясняться.
– И вообще, – продолжал Иван, – я так думаю, сэр Фома, что если бы не ты, то из этого гадкого болота мы бы вовсе не выбрались… Верно я говорю, храбрейший сэр Ланселот?
Тот опять кивнул. Однако его моральные и физические силы успели уже слегка восстановиться, и посему он громко заявил, предварительно откашлявшись:
– Это все чистая правда, сэр Фома… Без тебя бы нам точно каюк!..
– Такие дела, – подытожил Иван.
Фома усмехнулся и сказал:
– А ты говоришь, сэр Иан, что не похож я на проводника…
– Я такое говорил? – в замешательстве переспросил Иван.
– Ага, – подтвердил Ланселот несколько злорадно.
Иван хотел что-то возразить, но Фома жестом остановил его:
– Это все не важно… Для того, чтобы нас остановить, применяется все более изощренное колдовство: давненько такого не бывало в наших краях… Но, любезные сэры, осмелюсь утверждать, что будет еще хуже.
– Ясно, – буркнул Иван. – Поехали тогда дальше… Да, – спохватился он, – а погони за нами там не видать?
– Пока нет, – сказал Фома. – Лабиринт на какое-то время задержит любого…
– Это хорошо, – сказал Иван.
– Тогда – в путь!
И они снова понеслись вскачь на своих не знающих устали конях. Они мчались по изумрудно-зеленому полю очень долго, и, сколько Иван ни оглядывался, он не мог различить никаких признаков близкой погони. Это и радовало, и тревожило одновременно.
– Далеко ли еще до замка, сэр Фома? – крикнул Иван.
– Нет, – прокричал Фома в ответ, – совсем близко… Вот, наверное, уже за той рощей!..
– За какой такой рощей?.. – удивился Иван и посмотрел вперед.
Тотчас словно скачком к нему приблизилась стена леса. Но Иван не удивился: он уже привык к подобным фокусам.
– Стой!.. – закричал вдруг Фома, и они остановились.
– В чем дело? – спросил Иван.
Фома не ответил, напряженно вглядываясь в даль. Иван тоже поглядел – подумаешь, рощица как рощица. На редкость невинного вида.
– Похоже, лесок-то этот непростой, – медленно произнес Фома, прислушиваясь к чему-то. – Вы ничего не слышите, любезные сэры?
Иван навострил уши. Сначала он ничего не слышал, кроме шумного дыхания лошадей. Потом до него донесся легкий шорох листвы, какой-то мягкий шелест… что-то еще, очень приятное на слух, хоть Иван и не разобрал, что именно это было.
– Я ни Морганы не слышу! – объявил Ланселот со свойственной ему прямотой и апломбом. – Тихо, как в могиле… Извините, добрые сэры, за красивый, как его.., эпитет, да!
– Помолчи, доблестный сэр, – оборвал его Иван.
– А что? – удивился Ланселот. – Все равно…
– Тихо, говорю!..
Иван снова прислушался.