— У кого? Я не понимаю.
— Стуро, — я откинул крышку сундука, бросил на кровать меховые штаны и куртку, — Мои враги. Они могут прийти. Я говорил тебе.
Кивок.
— Онимогут прийти, Стуро. Сейчас. Сегодня.
— Хорошо, — сказал он спокойно.
— Нам нужно уходить.
Боги, и ведь как раз теперь, нет чтобы подождать денька два — справили бы парню одежку, обувь… А так что ему — в тоге по снегу?..
Дьявол!
— Ирги, — сказал он.
— Что?
— Ты боишься. Почему? У нас ведь есть — они, — кивнул на собак.
Они. Эх, парень…
— Если придут, то придут не мужики из деревни, Стуро. И не меньше полной связки, — как будет «полная связка» на найлерте, я не знал, сказал на лиранате.
— Пол-ной связ-ки, а-ае?
— Полная связка. Шесть человек. Обученных убивать. Ладно, погоди. Не мешай.
— Хорошо, — он чинно уселся на табурете, сложил руки на коленях.
Я сходил на улицу, прихватив с собой Редду. Опустошил тайник. Деньги бросил на койку, оружие разложил на лавке. Снова полез в сундук.
Сейчас подыщем что-нибудь, из чего можно сварганить временную одежду… Вот, плащ меховой. Дырки для рук прорезать, да надеть задом наперед, поясом прихватить… Штаны — вот эти сгодятся, а что касаемо до сапог…
Сапоги, сапоги… Хватит. Чем тебе плохи вон ингские чуни? Голенища к ним присобачить, да перемотать потуже, м-м? А голенища из чего? Да хоть из этих кусков. Только сперва соберем мешки.
Я отобрал самое необходимое. Много чего придется бросить, ну да черт с ними, с тряпками. И с охотничьим громоздким снаряжением. Доберемся куда-нито — купим.
Кстати. Неплохо бы решить, куда ты, собственно, собираешься идти, друг Ирги. В Тилат? Дурость. Тилат маленький, народу в нем — курям на смех, искать даже проще, чем тут, в Альдамаре…
В Итарнагон? А че ты там не видал, в Итарнагоне в ентом? И потом, Сыч-охотник не любит цивилизации…
А вот Ингмар… Конечно, путь неблизкий, да и троп ты, приятель, не знаешь… Только Ингмар стоит того, чтобы рискнуть. Вот уж где глушь беспросветная, дичь косматая, вот уж где ни в жисть не сыщут…
Холодный северный Ингмар, сосед Ларгиры, ты укроешь двоих, вставших на Лезвие? Доберемся ли мы до тебя, или сгинем по дороге? Да вообще, выйдем мы из этого дома или на пороге ляжем?..
Хватит, Сыч. Уходить так и так лучше — днем. Хоть какая-то надежда на фору. Не пойдут они среди бела дня нас брать. Бессмараг рядом. В любом случае ночь — ждем.
Я затянул завязки на одном мешке, сунул в другой сумку с деньгами и тоже завязал. Лыжи одни, жалко. Да было б и двое — проку-то? Он же не умеет. На кой черт аблису лыжи? У него крылья есть… Ничего, я пойду вперед, он — по лыжне, а собаки в арьергарде. Да.
В третий мешок пошло одеяло, подстилка и еще одно одеяло.
Ч-черт, а если… Если весь этот спектакль устроен, чтобы «поднять зверя»? В доме-то тебя взять не так просто, э? Выкуривать придется. Шум. «Кошачьи лапы» шума не любят… Спугнуть, чтобы бечь кинулся. И тихонечко взять. Живым. И целым. Все равно проблематично, но шансов куда больше, чем в доме. А Стуро… Стуро для всех в деревне — тварь, блажь Сычова… Ладно. Подождем.
Подождем, Кастанга меня заешь!
— Ирги.
— Что? Идет кто-то?
— Нет. Ирги, твои враги… Сколько их?
— У-у! — я рассмеялся, — Вообще — человек пятьдесят. А сколько придут сюда — не знаю. Ты слушай.
— Я слушаю.
Вот и слушай. А я пока оружием займусь. Как ни упадут кости — пригодится. И обещал ведь — Большое Надраивание…
Жидкость для оружия, тряпки — пожестче и помягче. Иди сюда, Зеркальце. Освободил его от ножен.
Кто никогда не видал «черного зеркала», тот не поймет. Мне иногда даже кажется, что он — живой, мой меч. «Черное зеркало» делают только в Ирее.