Байки геофизика Рыночные отношения
Вот сейчас говорят, что в советское время была плановая экономика. Никаких рыночных отношений. Но я думаю, что это не так. Народ даже в то время, даже в самых глухих местах враз схватывал азы этих отношений, да так, что – мама не горюй…
Работали мы в глухомани Архангельской области, а база была в деревне Змеёво. Или название говорящее, или не на ту напал, но в этом Змеёво был дан мне наглядный пример «рыночных» отношений.
А дело в том, что работал я начальником геологической партии. Финансовые отчёты, подотчётные деньги – всё это было на мне, но сложность вся в том, что за них нужно было отчитываться в бухгалтерии. А как отчитаешься, если у тебя сломалась, например, машина. Запчастей в магазине нет, не Питер, а у Петровича за пузырь – за милую душу! Но пузырь же в ведомость не впишешь. А свои отдавать – дураков нет… И практиковались тогда «мёртвые души».
Это когда принимаешь кого-нибудь на работу, человек числится, платишь ему какую-то сумму, по договорённости, а у тебя – наличные деньги на всякие непредвиденные расходы.
Это широко практиковалось в геологии, все об этом знали, и бухгалтерия в том числе. Главное – не перебарщивать…
И вот в этом Змеёво сняли мы полдома под контору, а хозяйку, бабу Машу принял я на работу уборщицей.
Баба Маша, говорю, вот столько – за постой.
– Согласна?
– Согласна! Конечно согласна, кормилец!
– А теперь ты мне напишешь заявление о приёме на работу уборщицей. Я половину денег тебе буду давать, а половину себе, на расходы. Убирать не будешь. Только числиться. Мы сами убирать будем. Согласна?
– Конечно, согласна, благодетель! Ещё как согласна! У нас же здесь работы никакой. Только тем и живём, что вырастим.
А что здесь вырастишь? Север…
На этом и договорились мы с бабкой, а надо сказать, что за аренду хорошие деньги заплатили. Не жались, так как всё можно было провести официально, через бухгалтерию…
Ну, думаю, баба Маша не в обиде. Когда ещё ей так подфартит! И бабка целый месяц ходила довольная – за аренду мы ей заплатили за три месяца. Чуть ли не песни поёт. Об уборке, конечно, и речи нет. Всё сами. Да и дел-то всего ничего… Подмести пару раз в день. Но подошёл конец месяца… Позвал я бабу Машу – сейчас, думаю, обрадую!
– Баба Маша. За аренду получила?
– Получила!
– Довольна?
– Ой, как довольна, милок! Уж такое тебе спасибо!
– Договор наш помнишь? Про уборку.
– Помню, конечно, помню!
Отсчитываю ей, то, что полагается по договорённости, подвигаю ведомость.
– Расписывайся, баба Маша. Ведь ты у нас уборщица. Не забыла?
Она – очки на нос и в ведомость. Вот тут-то у меня появились нехорошие предчувствия…
– А что это тут одна цифра стоит, а ты мне совсем не то выдаёшь?
– Баба Маша!!! Так мы же договаривались! Помнишь?
– Помню. Но ты всё равно выдай то, что написано.
– Баба Маша! Так ты же не убирала. Мы сами! Мы же всё обговорили… Это тебе как подарок! Ну, помнишь?
– Помню. Но выдай по ведомости. Я не убирала, но могла и убирать, мне не трудно.
И тут мы поняли, что эту логику не «пробить»… Да и деньги-то смешные.
– Хорошо, баба Маша! Месяц «поработала», дальше мы сами. Пиши по собственному.
– Нет, милок! Я ещё два месяца поработаю, пока вы здесь стоите. А нет, так я в сельсовет поеду за правдой…
Что тут сделаешь? «Работала» эта баба Маша у нас ещё два месяца. Заглянет раз в два дня – как мол, чисто у вас?
Раз в неделю махнёт веником, и весёлая такая ходит, аж глаз радуется… А что ей? Халява!
Вот тебе и глухая деревня, медвежий, можно сказать, угол. Древняя бабка из Змеёво, «предтеча» нынешних рыночных отношений…
Вспомнил её и думаю – что там чубайсы да абрамовичи… Халява – сильная штука. Затягивает. Может, если этой бабке да их возможности, она сто очков форы дала бы им! Потому как – мёртвая хватка, полное отсутствие совести и порядочности, наглость и вера в безнаказанность.
Давно её нет на этом свете, да и обиды на неё нет и не было, посмеялись и забыли. Но думаю – ох как пригодились бы ей все эти качества в наше время. Время бизнесменов из Змеёво…
Колики
Вспоминаются те далёкие годы, когда, будучи геофизиком, колесил по необъятным просторам нашей Родины с геологическими изысканиями.
Где только не побывал… Эстония и Украина, Карелия и Казахстан, Архангельская область и Кольский полуостров.
И все эти экспедиции роднит одно – после маршрута собираются усталые изыскатели вечером у костра, покончено с незатейливым ужином, и начинается главное…
На костёр ставится громадный чайник. Сидя, лёжа, вокруг располагаются бородачи в пропавших дымом энцефалитках, достаётся видавшая виды гитара, и в кромешную темноту понеслись звуки любимых песен. Конечно – барды. Визбор, Кунин, Северный, Высоцкий, Городницкий. Но вот и они перепеты, и под подоспевший чаёк начинаются беседы. Хотя – нет. Даже не беседы, все темы давным-давно исчерпаны, а кто-то, кто сегодня «в ударе», или просто кого переполняют воспоминания, решает поделиться этими воспоминаниями под чаёк.
В этот раз «распирало» Витю, молодого геофизика из Ленинграда.
А он недавно женился, тоже на геофизике. Вместе учились.
И так получилось, что попали они в этот сезон в разные партии. Разлука…
И решил он съездить на свидание к жене. Сказано – сделано, собрался и на поезд. А денег обычно в полевой сезон на руках много не бывало. Прикинул, дорога туда-обратно, там неделька… Должно хватить.
Приехал. Жёнушка с девчатами в трёх комнатной квартирке между маршрутами, но девчонки потеснились, и выделили им на недельку отдельную комнату.
Неделя пролетела быстро, они в маршрут. Проводил их наш Витя, и решил «подбить финансы». Нет чтобы раньше, но такой уж был безалаберный. Из песни слов не выкинешь!
Вывернул все карманы, и понял, что не то что на дорогу, а и «на пожрать» не хватает! Но комнату освобождать надо.
Срочная инвентаризация «имущества».
Из ценного – часы, складной перочинный нож да предмет особой гордости – шариковая ручка толщиной с палец. Чуть ли не двенадцатицветная. Собрал он эти «сокровища», и на вокзал. Расставаться с ними, конечно, жалко, но хоть какой-то, а выход. Продал в розницу – на поезд не хватает, а на гостиницу в самый раз. Дня на три. Гостиницы в тех местах дешёвые были. Тем более, номер не люкс.
Апартаменты – комната человек на восемь, с удобствами в коридоре. Ладно. Поселился, улёгся на койку, и думает – что дальше? И придумал. Отправился на почту, и с великим трудом, задействовав всё своё красноречие и «врождённое обаяние», уговорил телеграфистку отбить телеграмму начальнику партии Кабанову, чтобы он выслал деньги на обратную дорогу на имя телеграфистки (а иначе она ни в какую не соглашалась). Мол, как это я буду на свои деньги телеграммы всем рассылать! Хорошо, соглашается Витя.
– Давай на твою фамилию. Сразу и рассчитаемся. Ещё и «наваришь» копеечку. А как твоя фамилия?
– Кабанова!
Вот тут-то и понял Витя, что значит – непруха!
Дело в том, что начальник был вместе с женой. Естественно, Кабановой. А совпадение, согласитесь, странное. Особенно для жены. Но делать нечего. Отправил. Хоть какой-то шанс. Но сомнения оправдались. Потом начальник говорил, что пришла телеграмма Кабанову от Кабановой. Пришли, денег на дорогу! А у него своя Кабанова под боком… Еле-еле, говорит, убедил, что это чей-то розыгрыш. Мол, шутников у нас хватает!
Но это наш горемыка уже потом узнал, когда добрался до родного лагеря. А сейчас в гостиницу. Ждать.
Но ждать то ждать, а желудок ждать не хочет. Урчит всё сильнее, и вроде как спазмы какие-то…
И тут вваливается компания полевиков. Три парня и две девчушки. Отметили уже окончание полевого сезона, затарились в гостинице продолжать. Наш Витя глаза зажмурил, вроде спит. Эти – бутылки на стол, снедь разложили и продолжать отмечать. Хотели разбудить, но потом передумали. Уж больно крепко спит полевик. Умаялся.
А запах!!! Помните, как пахнет копчёная треска, ещё верёвочкой перевязанная, да свежайшая? Аж сочится вся! Вот то-то… Ребята со смехом, с прибаутками продолжили отмечать окончание сезона, а наш герой продолжал «спать», давясь слюной и пытаясь унять всё усиливающиеся колики. Но, как всегда, то, что булькает, закончилось быстрее закуски, и они всей гурьбой пошли в магазин.
Виктора как ветром с кровати сдуло. Коршуном к столу, а там треска копчёная, чуть ли ни с метр длинной, на половину целая, лежит, истекая соком…
Ну, чуть-чуть! Они и не заметят! Ну, ещё чуть-чуть!
Ах, блаженство…
Но – шаги! Он уже отяжелевшим коршуном в кровать, и вытирая губы, зажмуривается.
Вошли. Звон выгружаемых бутылок, и… молчание. Через некоторое время шёпот.
– А у нас же до хрена закуси оставалось!
– Да. Иначе бы не пошли.
– А может, этот. Полевик?
– Нет! Смотри, как он спит крепко. Да нас и не было всего пять минут. Магазин рядом. А это всё-таки рыба. С костями! Да и шкурок нет.