Она что-то объясняла двум своим детям.
– Ты не видела Лисенка? – спросил Лохмач.
– Добрый день, – отозвалась Выдра. – Вот учу своих малышей ходить по суше. А вы своих учите плавать!
– Ты не видела где-нибудь здесь Лисенка? – снова спросил Лохмач.
– Нет.
– А в воде?
– И в воде не видела.
– А ты не могла бы помочь нам? – спросил Медведь. – Нырнуть и поискать его под водой.
– Хорошо, но сначала объясни мне, кто такой Лисенок? Как он выглядит?
– Лисенок – сын Лиса и Лисы… И похож на них. Маленький такой, ему всего один месяц. Неужели ты его не знаешь?
– Маленький, значит… Хорошо. Давайте, детки, поищем под водой маленького Лисенка.
Дети Выдры сейчас же бросились в воду. Следом за ними нырнула и Выдра. Остальные стали ждать на берегу.
Прошло наверно с полчаса пока, наконец, из воды высунулись три мокрые головы.
Выдра устало растянулась на гальке, перевела дух и доложила:
– В реке его нет!
– Ты уверена?
– Уверена!
– Вы все дно обшарили? – спросил Медведь.
– Каждый уголок!
Все замолчали. Только мама Лиса время от времени всхлипывала.
– Тут какая-то загадка, – произнес Лохмач.
– И в самом деле загадка, – подтвердил заяц Сивко. – Но если бы Лисенок утонул, Выдра нашла бы его.
Пока мама Лиса плакала, а папа Лис пытался ее успокоить, солнце скрылось, и Тихий лес погрузился в полумрак.
– Ты, случайно, не видела сына папы Лиса? – спросил Лохмач сидящую на скале сову Тотку.
– Попрошу без шуток!.. Ты прекрасно знаешь, что днем я не вижу дальше собственного носа!..
– Ну что ж, тогда извини! – ответил Лохмач, понурив голову.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ВЕРНЕМСЯ НЕМНОГО НАЗАД.
Расставшись с Ослом, Лисенок побежал еще быстрее. Мысль о воде, в которой можно плескаться досыта, гнала его к ручью. Лисенок чувствовал себя счастливым. Он впервые наслаждался полной свободой. Мама Лиса не одергивала его на каждом шагу:
«Не делай того, не делай этого!» Папа Лис не докучал ему замечаниями. Свобода опьянила его, от радости он стал кувыркаться в траве. Потом запел:
Ла-ла-ла! Ла-ла-ла!
Ла-ла-ла! Ла-ла-ла!
Ему казалось, что его песня поражает глубиной содержания и богатством музыкальной формы. По крайней мере, так могла бы написать сорока Нешка в газете «Голос леса».
Лисенок озирался в надежде, что кто-нибудь услышит его и похвалит. Но вокруг никого не было – все жители леса ушли на концерт. Только мохнатая гусеница услышала его и принялась было аплодировать всеми своими лапками, но сорвалась с ветки и упала на листок. Листок оторвался от черенка, ветер подхватил его, гусеница с ужасом посмотрела вниз и закричала:
– Ой! Что же теперь будет?!
Потом она постаралась взять себя в руки. «Что нужно делать в таких случаях? – подумала она. – В таких случаях главное – не потерять самообладания!»
Пока листок крутился и поднимался все выше, она все думала. От крутых виражей у нее закружилась голова, маленький мозг напрягся до предела.
– Съем-ка я листок! – сказала она. – Он будет становиться все меньше и меньше, пока не станет таким крохотным, что ветер уже не сможет носить его!
И она принялась за дело. Лист был сухой, грызть его было неприятно, но жизненный инстинкт одержал верх. Гусеница работала так быстро, что листок стал уменьшаться на глазах.
– Спускаюсь! – крикнула гусеница и еще ожесточеннее задвигала челюстями.
Наконец листок, от которого осталась половина, плавно опустился на траву.
Гусеница отряхнулась, победоносно посмотрела на небо и воскликнула:
– Неужели я там побывала? – и поползла искать свое дерево-пастбище.
Но не будем отвлекаться. Из-за гусеницы я чуть не забыл о нашем герое. А за это время произошло вот что:
Лисенок оказался на поляне возле ручья. Он перестал напевать свою песенку, предвкушая удовольствие.