— Насколько я понял из отчета первого секретаря посольства мистера Олдфилда, — вступил в разговор Леттерье, — мисс Линдквист, мне, честно говоря, трудно поверить в то, что на Альте все еще существуют люди вроде вас и вашего дяди.
— Почему вас это удивляет, мистер Леттерье?
— Прошло уже много времени после взрыва сверхновой Антареса. Признаюсь вам, мы почти успели забыть о вашем существовании. Со своей стороны мы предполагали, что и вы забыли о нас. Поэтому удивительно, что все еще существуют колонисты, хранящие верность Совету.
— Вы неправильно все понимаете, — ответила Бетани. — Мой дядя хранит верность не этому конкретному Галактическому Совету, он верен самой идее Земли, предан самой Земле!
— Вы правы, мисс Линдквист, я ошибался.
— Для Альты, господа, Земля является легендой. Это сказочная страна, в которой мостовые вымощены чистым золотом и где всегда торжествует справедливость. Ее правители — самые мудрые на свете люди. Там справедливое правосудие. Жители Земли наделены величайшими во всей Галактике свободами. Земля — идеальное место. Попасть на Землю и жить там — мечта всех людей. Именно такой Земле хранит верность мой дядя.
— Похоже, что вы хотите сказать, будто мы соответствуем вашим представлениям о нас, — ответил Блэнхем.
— Позавчера я провела целый день в университетской библиотеке. Судя по тому, что мне удалось узнать, я не уверена в ваших последних словах.
— Вы наверняка не ожидали, что наша планета окажется вовсе не той сказочной страной, которую вы предполагали увидеть, — сказал Леттерье.
— Вы правы, — согласилась Бетани. — Но я также не ожидала увидеть планету, с полным равнодушием воспринимающую рьяллскую угрозу.
— А что же вы ожидали увидеть?
— После посещения библиотеки у меня возникло такое впечатление: Земля вяло воспринимает серьезность угрозы, нависшей над всем человечеством.
— Возможно, нам все-таки удастся уверить вас в обратном, — сказал Блэнхем. — Насколько мне известно, вы привезли для меня кое-какие документы. Вы захватили их с собой?
— Да, сэр, — ответила Бетани и извлекла из своей сумочки дискету, содержавшую отчеты о работе посольства за 127 лет его деятельности.
Когда она протянула дискету Блэнхему, тот осторожно взял ее большим и указательным пальцами и, прежде чем положить на стол, полюбовался игрой цветов на голограмме. По сигналу координатора все четверо мужчин поднялись со своих мест. Удивленная Бетани последовала их примеру.
Блэнхем встал, обошел стол и приблизился к Бетани, держа в руках какую-то коробочку. Остановившись перед своей гостьей, он извлек из коробочки какой-то предмет и торжественным голосом произнес:
— Бетани Линдквист, властью, данной мне Галактическим Советом, и от имени посла Кларенса Уитлоу, главы миссии от Валерии-IV, представляю вас к Ордену Земли, наделяющему вас всеми соответствующими правами и привилегиями. Кроме того, от имени Совета выражаю благодарность за вашу преданность и многолетнюю безупречную службу членов вашей семьи на дипломатическом посту.
Когда Блэнхем поднял над головой золотую медаль на радужной ленточке, Бетани почувствовала, как у нее увлажнились глаза. Блэнхем поцеловал ее в обе щеки, а остальные присутствующие торжественно пожали ей руку.
— Ну что, не ожидали? — спросил Блэнхем, когда церемония награждения подошла к концу.
— Благодарю вас от имени моего дяди, — ответила Бетани. — Это, — она указала на медаль, — награда за верность идеалам.
Леттерье усмехнулся:
— Вам, видимо, неизвестно об этом, но обладателю такого вот металлического кружочка, висящего на шее, причитается ежегодная стипендия в сто тысяч стеллеров.
— Можно переходить к следующим вопросам, сэр Джошуа? — осведомился тот, кого представили как Альфонса Траста.