– Просто, чтобы между нами не было неясностей: вы должны отдавать себе отчет, что ваш заказ – клонировать личность, наложив на нее все воспоминания оригинала – очевидно незаконен.
Маркус улыбнулся:
– Сказано человеком, который, похоже, сам время от времени слышал подобные предупреждения. Запомните, мне не нужны все воспоминания. Только воспоминания до определенного года, месяца и дня. Не более того.
– Такого рода точность невозможна, – возразил Квиджана. – Здесь возможно только приближение, но все-таки с некоторым отличием. Насколько оно будет велико, я не знаю, но сделаю все, что могу.
Врач встал и протянул руку:
– Просто чтобы быть уверенным, что моя работа попадет в нужные руки, кто заберет тело через тридцать два года?
Маркус вновь улыбнулся:
– Вот здесь будет одна тысяча четыреста двадцать кредитов.
Он вставил кредитку в сканер и проследил, как исчезает большая часть из оставшихся у него капиталов. "Средства, которых хватило бы на несколько сотен человек, промотались за какие-нибудь несколько месяцев", подумал он. "Вскоре придется пересмотреть бюджет".
Но в любом случае, оставшееся за тридцать два года и четыре месяца обрастет неплохими процентами.
– Сюда, – сказал техник. – Проходите.
Следом за ним Маркус шел по длинному белому коридору, ведущему в центр "ВечноСна", компании на марсианском Сирийском плато, предоставлявшей крио-услуги.
– У нас здесь чего только нет, – рассказывал техник. – Вон там мы держим неизлечимо больных. Вас раньше замораживали?
– Однажды, – ответил Маркус.
– Ну что ж, сама процедура особенно не меняется. Вы входите, закрываете глаза, снова открываете и – бац! – вы уже в будущем. Таких путешественников у нас здесь полно. Конечно, мы предварительно убеждаемся, что вы – не скрывающийся от закона субъект, пытающийся пересидеть у нас срок давности преступления, хотя теперь, когда там, на Земле, закон об укрывании в будущем, это стало куда труднее. Большинство хочет увидеть будущее. У нас здесь целые семьи таких любопытных. Они думают, что в будущем что-то изменится, может к лучшему. Только они не понимают, что будущее всегда точно такое же, как настоящее, только позже.
В любом случае, вам не о чем беспокоиться. Мы в этом бизнесе уже почти сто лет, и будем в нем еще очень долго. Не то, что "СноМир", там, на Земле. Слыхали, верно? Они обанкротились, и втихаря распродали тела спящих кому ни попадя, а непроданных просто выбросили. Огромный был скандал. Такого здесь не случится.
– Уверен, это так, – сказал Маркус, и случайно бросил взгляд на именную табличку техника. Там было написано "Д. Гарибальди".
– Гарибальди? – вслух спросил Маркус. – Не родственник Майклу Гарибальди?
– Ага, в пятом или шестом поколении. Конечно, в таком-то тесном сообществе как в Марсокуполе, черт, да тут все друг другу родственники в какой-то мере. Вы любитель истории или вроде того?
– Вроде, – ответил Маркус. Он не знал почему, но перспектива доверить свою жизнь Гарибальди показалась ему обнадеживающей и отчасти забавной. – Я должен был сразу заметить. Вы говорите прямо как он.
Техник пожал плечами:
– У меня нет времени на исторические фильмы.
Они остановились перед маленькой стеклянной дверью. Внутри Маркус разглядел несколько десятков небольших камер. Одна из них была открыта. В ожидании.
– Вы готовы? – спросил Гарибальди.
– Думаю, да, – ответил Маркус.
"Начинаем заново", подумал он и открыл дверь к криокамерам.
Он закрыл глаза.
Он открыл глаза.
– Как самочувствие?
Поддерживаемый сзади под руки, Маркус сел. В комнате было непереносимо холодно.
– У вас небольшой поверхностный ожог, – сказал кто-то. – Незначительное происшествие с морозильниками около десяти лет назад. Это пройдет.
Маркус поднял глаза. Это был постаревший на тридцать два года Гарибальди. Он перехватил взгляд Маркуса:
– Вам повезло.