Пока оно грелось, она объяснила технику процедуры:
– Чтобы сработало, нужно закрыть глаза сразу, как только вы почувствуете сонливость. Если упустить момент, все насмарку. Поэтому горячее молоко нужно пить не на кухне, а прямо в спальне, чтобы потом сразу опустить голову на подушку.
– Похоже, вы не раз имели дело с бессонницей.
– Мы с ней подруги.
Она налила кипящее молоко в чашку и размешала.
– Вот. Идите.
Он понюхал.
– Горячее молоко… м-да.
Джоселин надавила рукой на его спину, напоминая, что нужно поскорее лечь в кровать. От тепла его упругих мускулов по ее телу побежала приятная дрожь. Она попыталась бороться с ней, но из этого ничего не вышло, и она оставила попытки.
Войти в его спальню она решилась не сразу, однако забота о клиенте была ее правилом, и она шагнула внутрь.
– Теперь вы будете в порядке, – сказала она» наблюдая, как он поставил чашку на столик и забрался в кровать.
– Все зависит от горячего молока.
Она уже собиралась пожелать спокойной ночи и удалиться, но он указал рукой на стул в углу:
– Садитесь. Давайте поговорим минутку. Расскажите мне немного о себе.
Она нервно сглотнула.
– Что, например?
– Ну, например, о том, какой вы были в институте: ответственной старостой, прилежной студенткой, известной на всех курсах, или отчаянной прогульщицей, душой компании; а может, вы употребляли наркотики?
– Ни то, ни другое, ни третье. Просто ходила на занятия, получала средние отметки, а свободное время проводила с небольшой компанией друзей.
– А как насчет влюбленностей? Или тот студент-медик, мечтающий о блестящей карьере, был вашей единственной любовью?
– Никаких влюбленностей. Были несколько парней, с которыми я общалась, но ни я, ни они не делали попыток сближения. Молодежь в нашем институте была вполне целомудренная. И все же мне было иногда одиноко. Да и теперь бывает.
– Но почему? Вы красивая и остроумная. Удивительно, что вы до сих пор не замужем.
– Мне так проще. Я привыкла все свое время посвящать работе. Кроме того, не знаю, какой мужчина выдержит мои постоянные разъезды. Я ведь не бываю дома по две и более недель. Но позвольте, кто вы такой, чтобы упрекать меня в этом, мистер Холостой Мужчина?
Он отпил из чашки.
– У меня были веские оправдывающие обстоятельства. Во-первых, я учился в медицинском институте и у меня не было почти ни одной свободной минуты, а во-вторых, я жил в общежитии, где невозможно было даже нормально выспаться. Так что у меня просто не было времени на романы.
– А сейчас? Ведь вы живете в Чикаго в своем доме уже несколько лет, ходите в театр, встречаетесь с женщинами.
– Наверное, я немного побаиваюсь семейных обязанностей, ведь я так долго был один.
– Но ведь у вас есть семья? Братья, сестры?
Он покачал головой.
– Нет. Я единственный ребенок. Не то чтоб мои родители больше не хотели детей, просто они умерли, когда мне было два года.
Сердце Джоселин наполнилось сочувствием.
– Донован, мне очень жаль. Я не знала. То есть я знала, что ваши родители умерли, но не знала когда. Как это случилось?
Глядя на чашку в своих руках, он начал рассказ:
– Это был несчастный случай. Мы ехали на машине и врезались в глыбу льда. Машина перелетела через невысокую горку, и все погибли, кроме меня. Я каким-то чудом выжил, и на следующее утро мой плач услышала какая-то женщина.
– Боже! А вы что-нибудь помните?
– Нет. Я и родителей-то плохо помню, но бабушка, которая взяла меня к себе, много рассказывала о них. Она любила меня, но умерла, когда мне было семнадцать. Тогда-то я и вступил во владение моим наследством, частью которого была эта квартира. Мои родители купили ее, когда поженились, и я жил здесь с ними до того, как случилось несчастье.