— Ну, честное слово, тёть Мона, тёть Улитка, я не буду плавать глубоко-о-о! — заканючила Кнопка, подражая детскому голоску.
— Ладно, там в самом деле лягушатник. Пошли на стремнину… Только смотри мне!.. — поддерживая игру, Улитка погрозила пальцем, Кнопка притворилась, что испугалась.
— Туда, где купаются войи? А не погонят? — усомнилась Мона.
— Можно Войко свистнуть, пусть покараулит нас, — предложила Кнопка.
Улитка хмыкнула.
— Войко ведь хуже нас плавает. Ан нет, одним в опасных местах купаться нельзя, а с ней — пожалуйста.
— Взрослые вообще странные люди, — поддержала Мона серьёзный разговор.
На кустах у реки висела чья-то рубаха.
— Занято, — с досадой буркнула Кнопка. Мона сдёрнула рубаху с ветки, примерилась завязать на рукавах узлы, но вдруг узнала одежду. Повесила обратно и даже тщательно разгладила.
— …Что?.. — удивилась Кнопка. Мона уже ныряла в кусты, подруги удивлённо переглянулись и последовали за ней.
— Тс-с — с! — прошипела Мона. — Смотрите внимательно!
— Чего мы там не видели, — буркнула Кнопка.
Мужчина, за которым они наблюдали, разделся, вошёл в воду и нырнул без плеска, выплыл под водой на середину неширокой речки.
— Видали?! — глаза Моны горели восхищением. Девушка следила за купальщиком с напряжённым вниманием.
— Трудно не заметить, — спокойно сказала Улитка. — И если ты не перестанешь так таращиться, он почувствует твой взгляд.
Спохватившись, Мона опустила глаза. Тряхнула головой, поймала губами прядь рыжих волос.
— По-моему, это что-то неестественное, — сказала Кнопка.
— Сама ты… — Мона отплюнулась от волос, обиженно уставилась на подругу.
— Он псих, — убеждённо сообщила Улитка. — Он, конечно, лучший из молодых войев… но он псих. Все ходят с оружием, но он вынул свой меч из ножен и положил на камень у воды. Он бы ещё полез купаться с ним… Вокруг на многие десятки вёрст — только свои!
— Он просто всегда готов, — заступилась за учителя Мона.
— "Будьте всегда готовы", — прогнусавила Кнопка, словно пародируя кого-то. Подруги переглянулись и засмеялись.
Мужчина перестал плескаться, взглянул в их сторону.
— Действительно, всегда готов, — сказала Мона. — Спорим, если его сейчас напугать… то есть попробовать неожиданно…
— Нет.
— Что нет?
— Мы не будем пробовать неожиданно, — строго сказала Улитка. — Мы не будем его пугать. Я ещё так молода, я не хочу умирать.
Подруги засмеялись. И подскочили от неожиданности, когда кто-то рядом усмехнулся.
Улитка отпрыгнула в сторону, её рука метнулась к ножу на поясе, Кнопка схватилась за громобой, от Моны шибануло гудящим жаром…
— Попались, — сказал тот, кого они обсуждали.
Девочки застыли. Опустили руки, разглядывая купальщика. Загорелое тело, седина волос и серый клинок буквально светились в зелени, казалось, не заметить Алека было невозможно, но ученицы увидели его лишь когда он сам подал голос.
— А я думаю, что за стадо мамонтов топочет в кустах, — сказал он, поигрывая мечом.
Мона покраснела.
— Мы, ну… это самое, — заикаясь, начала Кнопка.
— Да? — Алек поднял брови.
— Насчёт этой черёмухи, — нашлась наконец Улитка. — Она тут как специально для соглядатаев… Я прикидывала, не убрать ли её?..
Мужчина прищурился в сторону Мечты, задумчиво кивнул. Во время раскорчёвки этой земли люди пощадили многие деревья в черте посёлка, но за городьбой на целый перестрел росла лишь трава, и даже её окашивали.
Река была далеко от посёлка, буйноцветие черёмухи действительно мешало просматривать водное пространство с некоторых башен. Александр наконец прикинул, с которых:
— Эта пусть растёт, а вон ту долой. И раз уж вы это предложили, то вы и займитесь.
Кнопка открыла рот, подумала немного и закрыла. Мона понуро кивнула.
— Тальник, крапиву, лопухи — тоже долой, траву выкосить. От сих до сих, — Алек отметил береговую линию взмахами меча. Повернулся, прихватил свою одежду и перевязь меча и пропал, как растворившись в зелени.
— Как это он?.. — одними губами спросила Улитка. Мона дёрнула плечами.
— Мастер, что ни говори, — сказала с досадой. — А нам теперь из-за твоего длинного языка…
— А кто нас сюда затащил подглядывать? — прошипела Кнопка, защищая сестру. — Не вали с больной головы на здоровую!..
— Сама ты больная голова!
— Как раз голова-то у меня здоровая! В отличие от, — Эрика вздёрнула подбородок.
— Зато всё остальное больное!.. — и Мона проковыляла, изображая недавнюю походку Кнопки. Та сжала зубы.
— Купаться будем или сначала с черёмухой разберёмся? — спросила Улитка как ни в чём не бывало.
— Купаться, — решила Кнопка.
— Смотре не утони, — буркнула Мона. — Мне, в общем-то, всё равно, обидно будет, если секрет этого твоего суперпороха пропадёт вместе с тобой…
— Да уж. Ведь тебе в жизни такого не придумать!..
Девочки гневно отвернулись друг от друга. Все принялись раздеваться, кидая одежду на обречённую черёмуху, забрели в холодную воду. Мона вытащила нож из ножен и положила на торчащий из воды камень, на котором лежал клинок Алека. Кнопка и Улитка с усмешкой переглянулись, Эрика хотела что-то съязвить, но сестра торопливо покачала головой, и она прикусила язык.
— Позовём других на расчистку? — Мона заплыла на глубину и теперь плавала туда-сюда, пыталась выпрыгнуть из воды, глядя на башни поселковой городьбы.
— Нет уж, — сказала Улитка. — Это не наказание, и он и слова не скажет поперёк, но лучше нам справиться самим. И так нас за детей держит.
— А мы не дети? — подначила Кнопка. Улитка очень серьёзно задумалась.
— Насчёт вас не уверена. Вам бы всё игрушки-обзывалки-ссоры. "Не трогай мои игрушки, я с тобою не играю!" — пропищала нарочито детским голоском.
Кнопка прошлась насчёт того, что шибко умных сестёр нужно топить на глубоком месте. Мона добавила — пока они не придумали ещё чего-нибудь взрывоопасного. Но подруги переглянулись, сначала украдкой, потом и открыто.
— Ладно, — буркнула Мона. — Я с тобою играю.
Кнопка кивнула.
— Можешь брать мои игрушки.
Улитка захохотала, кувыркнулась в воде, подняв прорву брызг и захлопала в ладоши:
— Ура, ура, они помирились!..
В знак примирения Мона и Эрика задумали притопить вредную малявку. На глубоком месте. Улитка с визгом бросилась удирать, плавала она неплохо. Когда Кнопка настигла её, уже пора было вылезать.
— Марш на берег! — велела старшая, макнув младшую пару раз. — Ты уже зубами барабанную азбуку изображаешь.
Улитка попыталась выстучать зубами сообщение, что она думает о надоедливых старших, но спуталась и просто полезла на берег. Следом выскочили подруги.
— Бр-р-р, хорошо! — Мона затрясла головой, брызгаясь во все стороны, рыжие пряди так и хлестали по голым плечам. — Ой-ёй-ёй, плохо! — наступила в крапиву.
Улитка достала гребень, расчёсывала волосы и сушила тёплым воздухом с рук. Мона поглядела, как русые пряди завиваются от тепла, обернулась к коварной крапиве и небрежно махнула ладонью.
Как будто Титан выдохнул. Заросли крапивы на протяжении десятков шагов полегли. Зубчатые листья побурели и свернулись трубочками. Ещё одно движение, и жёсткие стебли иссохли, захрустели. Вкусно пахло сухой травой, как в травном доме. Жаркий ветер вздымал пряди волос.
— Жуть! — Улитка передёрнула плечами, глядя на убитую крапиву.
— Так делают крапивицу, мне учитель рассказывал, — Мона тоже без особого удовольствия изучила дело своих рук. То есть, конечно, не рук, мысленной силы. — И показывал…
— Что такое крапивица? — поинтересовалась Кнопка.
— Грубая ткань из крапивы. Из неё делают мешки.
— А, ты имеешь в виду дерюгу?
— Наверное.
Девочки повертелись в потоках горячего ветра.
— Ну, из того, что ты тут устроила, ткани не спрядёшь… Кстати, про дерюгу. Что это у учителя была за повязка? — Кнопка собрала подол рубахи вокруг бёдер, изображая.
Мона хихикнула.
— В его племени считается неприличным обнажаться полностью прилюдно, девушке смотреть на обнажённого мужчину, и наоборот.
— Это ещё почему? — удивилась Улитка.
— Понятия не имею.
— А как же они купаются?
— Не спрашивала. Наверное, раздельно, прячутся друг от друга. И в одежде.
— Неудобно, — оценила Кнопка. — Хорошо, у нас не так.
— У нас-то он как раз купается, как все. А вот когда один — в повязке.
— Да уж, взрослые действительно странные люди, — вздохнула Улитка. — Слушай, Огнёвка… а это дерево ты можешь так же спалить?
— Нет, — Мона покачала головой.
— Слабо? — подначила Кнопка.
— Не слабо, — Мона тряхнула рыжими прядями. — Просто — не хочу. Жалко.
Девочки посмотрели на черёмуху. С зелёными блестящими листьями, гроздьями начинающих чернеть ягод, нарядное деревце широко протянуло тёмные ветви.