Моника Лир нахмурилась было от такой недисциплинированности, но скрыла свою реакцию. Вперед выступила длинноволосая женщина.
– Я – хаут Фенфер с «Термидора». Добро пожаловать в Народную Конфедерацию.
Гарвин отметил изменение в названии.
– А я – Гарвин Янсма из Цирка Янсма. Это члены моего штаба.
– Ваш родной мир?
Гарвин решил отвечать осторожно и не упоминать Камбру.
– Гримальди.
– Мне незнакома эта система, – призналась Фенфер. Кто-то из ее спутников сдавленно хихикнул.
– Цель вашего прибытия в Конфедерацию?
– Развлекать жителей Центрума и других планет системы, – ответил Гарвин.
Фенфер заколебалась.
– Вам придется быть ко мне снисходительными… Это первый корабль, который я досматриваю.
Ньянгу честно сохранял каменное лицо.
– Были ли у вас, гм, трудности при подходе к Капелле?
– Никаких, – ответил Гарвин.
Фенфер выглядела сбитой с толку.
– Это хорошо. Э-э, есть ли у вас на борту какая-нибудь контрабанда?
– Мы впервые посещаем Капеллу. Что считается контрабандой?
Фенфер вынула из подсумка список и начала читать:
– Способные к ядерному делению устройства оружейного типа… подрывные пропагандистские материалы… неразрешенные Конфедерацией наркотики…
Список продолжался. В конце Гарвин торжественно покачал головой.
– Ничего из вышеперечисленного. За исключением опасных животных, являющихся частью нашего шоу. Они всегда должным образом содержатся и охраняются.
– Вы уверены?
– Уверен.
– Думаю, животные проблемой не будут, – сказала Фенфер. – Не станете ли вы возражать против досмотра?
– Конечно, нет. Мои коллеги с удовольствием проводят ваших людей.
– Очень хорошо. – Фенфер обернулась к своей команде. – Действуйте по инструкции. У меня приказ проводить вас, бригадир Янсма, как командира этого корабля к данту Ромоло на флагман нашего флота, – обратилась она к Гарвину.
– Почту за честь, – Гарвин склонил голову. – Должны ли мы прежде разобраться с инспекцией? Мне бы не хотелось заставлять данта Ромоло ждать.
Фенфер прошла мимо Моники Лир, послав ей ничего не значащую улыбку. Моника ответила тем же, стараясь не морщить нос: либо скафандр Фенфер нуждался в санобработке, либо женщине не мешало принять ванну.
Как отметил Гарвин, корабль Фенфер, «Термидор», тоже не блистал чистотой. Переборки и палубы, конечно, время от времени драили и подметали, но там и сям встречались намыленные, да так и оставленные пятна.
Небрежны оказались и члены экипажа. Кое-кто вместе с формой носил элементы гражданской одежды. У них напрочь отсутствовало то, что военные почему-то называют словом, вызывавшим у Ньянгу тихую ненависть, – «выправка». Иоситаро не обращал внимания, если солдат путался в соплях, но всегда помнил, что хорошо тренированный пехотинец, передвигающийся с крахмальным хрустом, и к обязанностям своим относится соответственно. Команда с «Термидора» такого впечатления не производила.
Они вели себя, решил Ньянгу, словно матросы с сухогруза, недели две не получавшие ни жалованья, ни увольнительных и которым все уже просто до лампочки.
Гарвин несколько удивился, когда старший офицер «Термидора» не почесался спуститься с мостика в отсек рядом с воздушным шлюзом, где держали их с Ньянгу, – хотя бы из любопытства, если не по какой другой причине.
Янсма рискнул заговорить с охранником, дружелюбным на вид деком. Тот представился как один из корабельных квартирмейстеров. Как часть «исследовательской» команды, он проявлял бесконечное любопытство касательно цирков вообще, их цирка в частности и мечтательно поведал о своем желании получить увольнение вниз до того, как они улетят.