— Потом посмотрю, все ли на месте, — пробормотала Никитина, запихивая деньги в карман.
Мы закрыли окно, вышли из квартиры, как нормальные люди, через дверь и пошли на станцию, где нас должна была ждать Байкова.
Глава 5
Бегом от поклонника, марш!
В электричке я сначала устало смотрела на мелькающие мимо деревья, а потом, положив голову на Машкино плечо, задремала. Когда я открыла глаза, Света и Маша тихонько посапывали, а поезд несся куда-то вперед. Интересно, мы не проехали нашу остановку? Я сладко зевнула и огляделась. В вагоне было мало людей. Неподалеку сидела старушка с корзинкой. Я встала и подошла к ней.
— Скажите, пожалуйста, какая следующая станция? — спросила я.
— Что? — посмотрела на меня бабушка.
— Вы не скажете, какая следующая станция?
— Что? — опять переспросила старушка.
Похоже, надо спросить у кого-то другого. Я направилась к мужчине, читавшему газету.
— Извините, вы не ска… — начала говорить я, но осеклась, так как листы газеты опустились, и я увидела лицо Максима. Мертвого Максима.
— Где Мария? — спросил Трофимов.
— Ее нету, — поскорее ответила я, радуясь, что тот еще не заметил мирно дремлющую неподалеку Машу.
— Где Мария? — повторил он свой вопрос.
— Не знаю, — пожала плечами я. — Наверное, у себя дома. Адрес вам известен. Кстати, откуда? В вашем загробье есть справочные?
Максим медленно поднялся и шагнул ко мне.
— Где Мария?
— А почему вы в электричке? Где ваша машина? — попыталась я заговорить пришельцу с того света зубы, но тут покойник схватил меня за плечи и начал трясти.
— Где Мария? Где Мария?
— Да отстань ты! — закричала я и… проснулась. Машка трясла меня за плечо.
— Ну, ты и соня, — сказала она.
— А? Что? Где я? — начала испуганно озираться я.
— В электричке ты. На дачу едем. К Скворцовой, — напомнила Никитина. — Или забыла?
— Хорошо, что это был сон, — сказала я, оглядывая пассажиров.
— А что тебе снилось? — спросила Света.
— Да так… — махнула рукой я.
— Ну, ладно, потом расскажешь, нам пора выходить.
Дачный поселок мы нашли довольно быстро. А возле колонки произошло затруднение: Света утверждала, что надо идти налево, Маша — что направо, а я считала, что прямо.
Послышался шум мотора, и мы увидели приближающуюся серебристую машину.
— Во, дачник приехал, давайте у него спросим, — предложила Байкова и направилась было к автомобилю, но мы с Машкой не поддержали ее идею, ответив на нее дружным визгом: «Бежим отсюда!», сорвались с места и помчались не разбирая дороги.
Байкова, ничего не понимая, понеслась за нами, выкрикивая на ходу:
— Чего вы бежите? Куда? Меня подождите! Да стойте же! Я не могу так быстро!
Мы остановились возле какого-то колодца.
— Чего вы так рванули-то? — тяжело дыша, спросила Светка.
— Ох, Света, считай, что за мной жених приехал, — ответила Никитина.
— Какой еще жених? Что ты несешь?
— Света, если мы тебе всю эту историю подробно изложим, ты нас за сумасшедших примешь, — сказала я.
— Я и так уже принимаю. Объясните все толком.
— Да некогда нам объяснять, надо скорее твою Юльку искать! — завопила Машка.
Я закивала, переводя дыхание, и тут… на улицу вновь вырулил серебристый автомобиль. Закричав, мы снова побежали. Мы куда-то сворачивали, скакали по чьим-то огородам, геройски лезли через крапиву, репейник и грязь, но из-за поворотов то и дело появлялся знакомый нам автомобиль.
В конце концов блицисследование окрестностей пришлось прекратить — мы совершенно выдохлись и перешли на шаг. Вздрагивая при каждом шуме мотора, мы, озираясь, бродили среди дач. Света то и дело предлагала свернуть то направо, то налево, и мы с Машкой уже хотели утопить нашего Сусанина в ближайшей луже, как она вдруг закричала, указывая рукой на желтую калитку:
— Вот Юлькина дача!
— Ты уверена? — спросила Никитина.
— Да. Скворцова мне фотографии дачные показывала…
— Да мало ли тут желтых калиток! — перебила ее я.
— Может быть, желтых калиток здесь и завались, а вот табличка на заборе: «Осторожно, злой кот Вася!» — наверняка только одна, — возразила Светка. — И, кстати, тот мальчик упоминал табличку!
Машка, не веря своему счастью, подбежала к забору, прочитала надпись на дощечке и, хлопая в ладоши, начала кричать:
— Я люблю тебя, рыжий мальчик! Я люблю тебя, злой кот Вася!
«А уж как ты Макса любишь…» — ехидно подумала я.
Мы подошли к калитке и постучали. Из дома выбежала высокая, стройная девчонка с пышными золотистыми волосами. Я с удивлением уставилась на нее: неужели у такой могла возникнуть проблема в любви?
— Это она пользовалась магией с приворотом? — шепотом спросила я у Байковой.
— Она самая.
— Привет! Какими судьбами? Ты ко мне приехала? Ты с подругами? У кого-то из них здесь тоже дача и ты в гостях? — затараторила Юля, открывая нам калитку.
— Мы к тебе, и очень спешим! — объявила Света. — Значит, так, это — Маша, это — Ира. Помнишь, ты мне говорила о том, как приворожить парня? Я тебе по ее просьбе звонила, — Света указала на Марию. — Но я забыла сказать ей, что нельзя брать землю с могилы полного тезки, и так получилось, что теперь к ней приворожен покойник. Так что скажи нам, как все это поправить, а то мертвяк ее, бедную, уже достал, — так же, на одном дыхании, выпалила Светка.
— В тебя влюблен покойник? — рассмеялась Юля, глядя на Машу. Но ее улыбка тут же исчезла. — А я не знаю, что делать.
— Как это, не знаешь? — ахнула Никитина.
— В моей книге просто написано, что нельзя брать землю, потому что будет так-то, а вот что делать, если все же…
— Нет! — завопила Маша. — Нет! Нет! Нет! Как же мне от него избавиться?
Машка села на крыльцо и залилась слезами.
— Да это же все глупости, — попыталась успокоить ее Скворцова. — Неужели ты веришь, что какой-то холодный, окоченевший труп может влюбиться? Это просто так в книжке написано. Наверное, чтоб раскупали лучше. Сама подумай, как покойник из своей могилы придет, как он откопается?
— Не знаю, как, но откапывается. И днем, и ночью! Ему кто-то на том свете лопату подарил, наверное, — всхлипывая, говорила Никитина. — А еще он на машине разъезжает, чтоб на такси не тратиться.
— Он действительно и ночью, и днем приходит, с собой зовет, — подтвердила я.
Юля как-то странно на нас посмотрела и спросила у Байковой:
— Светик, что случилось?
— Он по-настоящему приходит, — закивала Света. — Я его машину видела.
У Скворцовой глаза на лоб полезли.
— А в книге совсем-совсем ничего не написано? — спросила я.
— Сегодня жарко, — почему-то не ответила на мой вопрос та.
— Юль, посмотри, может, где-нибудь в конце, ну хоть какой-нибудь совет есть… Манюника уж замучил покойник своей любовью, — запричитала Света.
— К сожалению, там ничего по этому поводу нет. Я книгу «от» и «до» изучила.
В калитку постучали, мы обернулись. За забором стоял наш недавний знакомый и улыбался. Увидев, что мы обратили на него взгляд, он помахал нам рукой и открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел, потому что Маша с криком бросилась в дом, а мы вслед за нею.
— Это он? Да? Он? — дергала нас Байкова, которая до этого видела лишь автомобиль Трофимова.
Мы утвердительно кивнули.
— Чего Маша орет? Что случилось? Кто тот человек у калитки? — ничего не могла понять Скворцова.
— Не человек. Мой влюбленный — покойник, — дрожащим голосом произнесла Мария.
Скворцова побледнела, оглянулась на дверь и тихо переспросила:
— Покойник?
Мы кивнули.
— Я… пожалуй, я дверь запру, — произнесла Юля.
Мы поднялись на второй этаж и осторожно посмотрели в окно. Трофимов все так же стоял у калитки, неподалеку виднелся серебристый автомобиль.
— Все, я в ловушке, — пробормотала Никитина и бухнулась на тахту. — Он же меня здесь караулит, как охотник добычу.
— Из твоего дома можно еще как-нибудь уйти? — спросила я у Юльки.
— Ну, если только перелезть через забор к соседям… — ответила та.
Мы выбрались через окно первого этажа и пошли через огород. Мы прошли мимо клубники, огурцов, картофельной плантации и уткнулись в забор, увитый плющом. Затем я встала на ящик, с него взобралась на бочку и, держась за край забора, посмотрела на соседский огород. Женщина лет сорока пропалывала грядки как раз рядом с изгородью.
— Здравствуйте, — вежливо сказала я.
Женщина удивленно посмотрела на меня снизу.
— Извините, а можно, мы от вас выйдем?
— А своя калитка не работает?
— Работает, но…
Ух, что же такого придумать?
— Понимаете, рядом с Юлькиной дачей околачивается один наш знакомый, с которым мы очень не хотим встречаться, — сказала я правду.