Вышли на организаторов этого бизнеса, выявили связи между ними и коррумпированными городскими чиновниками. После этого в дело вступили другие люди…
* * *
Разговоры с подругами Натальи Мазуровой мало добавили к тому, что уже знал майор Старостин. Да, ему стали известны кое-какие подробности биографии девушки и особенности ее характера, но все это было слишком неопределенным, смутным, ускользающим.
Он был уверен, что подруги Мазуровой уже наверняка дали ей знать о том интересе, который проявляет к ней следователь Московского уголовного розыска.
Если она в чем-то и замешана, то, получив эту информацию, постарается затихнуть, не привлекать к себе внимания.
Так или иначе, разговор с Мазуровой предстоял Старостину в самое ближайшее время, и к нему необходимо было серьезно подготовиться.
Очередным номером в списке собеседников майора была Фаина Яковлевна Соколова — скромный вахтер театра. От этой встречи Старостин ждал большего и не ошибся.
Пожилая седоволосая женщина оказалась благодарным собеседником.
Уединившись с майором из МУРа в небольшой подсобной комнате, где стояли старый потертый диван, пара стульев и небольшой столик с электрочайником, вахтерша тут же заговорила:
— А вы знаете, мой муж тоже работал в органах. Правда, не в Московском уголовном розыске, а в транспортной милиции, но все равно я очень уважаю людей вашей профессии. Сослуживцы мужа были в нашем доме самыми дорогими гостями.
Какие замечательные времена! Я постоянно вспоминаю… Это был конец сороковых — начало пятидесятых годов, мы все служили одному делу, был такой энтузиазм! Не то что сейчас. Знаете, мы даже песни за столом пели патриотические. А то, что сейчас по телевизору показывают… Тьфу! — Она смачно сплюнула на пол. — Сплошной разврат! И молодежь такая же растет.
— Вот как раз о молодежи я и хотел с вами поговорить, — вставил Старостин, прерывая бурное словоизвержение собеседницы.
— Я сразу догадалась, что вы пришли по серьезному делу. — Чайник закипел, и Соколова залила кипятком заварку в граненых стаканах. — Вы по адресу обратились. Я тут не просто так сижу. Знаете, многие думают о нас, пенсионерах, с пренебрежением — мол, старая рухлядь, сидят тут, пользы от них никакой… А мы ведь все примечаем, все на ус мотаем: кто, когда, с кем пришел, ушел, как при этом себя вел, как выглядел, иногда даже слышно, 6 чем разговаривают. Нет, вы не подумайте, что я специально подслушиваю, но и уши затыкать не собираюсь.
Они ведь проходят мимо, на нас внимания не обращают. Не могу, конечно, сказать этого обо всех. Есть люди культурные, приличные, всегда поприветствуют, поинтересуются здоровьем, самочувствием. Вот, например, наш генеральный директор — очень приличный мужчина. А его жена — так та просто душечка!
— Я и не сомневался, что ваш руководитель — порядочный человек. Но меня интересует кое-кто из ваших технических сотрудников.
— Да-да. — В глазах у Соколовой блеснуло непритворное любопытство. — И кто же?
— Вы не припоминаете некую Наталью Мазурову?
— Наташу? — Вахтерша удивленно вскинула брови. — Я ее прекрасно знаю!
Вот уж на кого бы не подумала ничего дурного… А что она сделала?
— Да пока по нашему ведомству за ней ничего не числится.
— Почему же она вас интересует?
Старостин наклонился к вахтерше и, понизив голос, доверительно объяснил:
— Понимаете, мы сейчас заняты расследованием одной крупной мошеннической операции, в которой замешан некий влиятельный бизнесмен.
Устанавливая круг его знакомых, мы выяснили, что он довольно близко общался с Мазуровой. — Он врал, даже и не предполагая, насколько близок к правде.
— А… — понимающе протянула Соколова. — Я всегда была уверена, что все они — жулики. Их тут много толчется.