С его силой ему проще убивать, чем калечить.
– Почему же он был осторожен?
– Потому что он в тюрьме, и ждет, что его выпустят под залог.
– Они не выпустят его, – сказал Дольф.
– Он никого не убил, Дольф. Если только ты встречал случаи, когда кого-нибудь не выпускали под залог за нападение и оскорбление действием?
– Ты рассуждаешь как коп, Анита. Вот почему ты хороша.
– Я рассуждаю и как коп, и как монстр. Это и делает меня такой.
Он кивнул, закрыл блокнот, и засунул во внутренний карман пиджака.
– Да, это и делает тебя такой… – он не закончил и, впустив трех вервольфов, вышел.
Кевин был высокий, смуглый, неопрятный и пах куревом. Лоррейн была чопорная и аккуратная, как школьная учительница младших классов. От нее пахло духами "White Linen" и, глядя на меня, она нервно моргала. Тедди, его выбор имени, а не мой, весил фунтов триста, сплошные мышцы. Он был стрижен так коротко, что его голова смотрелась слишком маленькой для такого массивного тела. Мужчины выглядели испуганно, но пожатие Лоррейн оставило ощущение силы, дрожащей на моей коже. Она выглядела как маленький испуганный кролик, но у нее было достаточно силы, чтобы быть большим злым волком.
Через двадцать минут я уже могла уходить. Несочетаемое трио вервольфов поделило смены так, чтобы один из них все время находился в палате. Доверяла ли я этим волкам охранять мальчиков? Да. Потому что если они оставят свой пост и допустят, чтобы Стивена убили, я действительно собиралась убить их. Если они приложат все усилия и просто окажутся недостаточно сильны – ладно, но если они все бросят… Я взяла Стивена, а теперь еще и Натаниеля, под свою защиту. И я не шутила. Я убедилась в том, что все трое это прочувствовали.
Кевин сказал лучше всех:
– Если появится Сильви, мы просто пошлем ее к тебе.
– Так и сделайте.
Он помотал головой, играя незажженной сигаретой. Я запретила ему закурить, но ему доставляло удовольствие просто держать ее.
– Ты пометила ее территорию. Надеюсь, ты сумеешь убрать за собой.
Я улыбнулась:
– Красноречиво, Кевин, очень красноречиво.
– Красноречиво или нет, Сильви оторвет тебе задницу, если сможет.
Я улыбнулась еще шире. Просто не могла с собой справиться.
– Позволь мне самой заботиться о моей заднице. Мое дело сохранить ваши задницы, а не свою.
Все трое посмотрели на меня. Что-то было такое в их лицах – почти одинаковое выражение, но я не могла его понять.
– Быть лупой – больше, чем просто драться за превосходство, – тихо сказала Лоррейн.
– Я знаю, – сказала я.
– Правда? – переспросила она, и в ее вопросе было что-то детское.
– Думаю, да.
– Ты убьешь нас, если мы тебя подведем, – сказал Кевин, – но умрешь ли ты за нас? Рискнешь ли ты тем же, чем просишь нас пожертвовать?
Кевин нравился мне гораздо больше, пока не был столь красноречив. Я смотрела на этих троих незнакомцев.
Людей, с которыми я только что познакомилась. Рискнула бы я ради них жизнью? Могла ли я просить их о том, что сама не хотела делать?
Я стояла и смотрела на них. На Лоррейн, которая так вцепилась в свою сумочку, что ее маленькие руки дрожали. На Тедди, который смотрел на меня спокойно и понимающе, но в глазах его был вызов и ум, который вы могли не заметить, если бы обратили внимание только на его тело. На Кевина, который выглядел так, как будто выполз из переулка, где справлял нужду, или из бара, выпив свою порцию виски. В этом было что-то большее, чем цинизм. Это был страх. Страх, что я окажусь такой же, как все. Использую и ни черта не сделаю для них. Райна была такой, и теперь Сильви. Стая должна быть их убежищем, их защитой, а не тем, чего они боятся больше всего на свете.
Их теплая, электрическая энергия наполняла палату, плыла от них, танцуя вокруг меня. Они были напряжены, испуганы.