Темнотища, духотища…» Сонька поморщилась. Она еще в первую ночь своего пребывания во дворце, будучи царицей, обшарила все закутки опочивальни в поисках панели климат-контроля. Представьте, не нашла!
О санитарных удобствах дворца даже говорить не хотелось. Исключительная дизентерия! Как только люди могут жить в таких условиях? И ведь ни одного робота. Интересно, каким образом они стирают? Рукава-то уже обмусолились, не говоря о подоле, которым она здесь все пороги обмела. Спасибо профессиональной выучке, ни разу не споткнулась!
Сейчас бы на гидродиванчик, установить температуру градусов тридцать семь и волны включить, чтоб баюкали… После подвигов в рыбачьей лодке плечи так ломит, что и не уснешь. Бочка оказалась тяжеленной. А ведь нужно было еще грести этими ужасными веслами! А как она рубила бочку топором, до сих пор жутко вспоминать…
Ладно, осталось немного, как-нибудь выдюжим. Добраться бы до Буяна, обчистить белку, раздеть богатырей, а там - домой! К богатству и процветанию! Сонька зажмурилась в радостном предвкушении…
-Сейчас ты шлепнешься, - заявил за ее спиной собственный голос.
От неожиданности Сонька запнулась об очередной порог - и грохнулась на деревянный пол, набрав полные ладони заноз.
-Ах ты, стерва! Накаркала! - в ярости обернулась она к Ткачихе.
-Я не накаркала. Я ЗНАЛА, - невозмутимо возразила Ткачиха. - Не забывай, что мы с тобой - один и тот же человек, - она задрала подол и продемонстрировала отвратительную ссадину на коленке. - До сих пор не зажила…
-Трудно привыкнуть к мысли, что я беседую сама с собой, - пробормотала Повариха, держась за ушибленную ногу. - Дурдом на выезде.
-Вставай! - Ткачиха дружески приподняла ее за шиворот. - У меня есть пинцет и антисептик. Захватила с собой из дому, когда смазывала ссадину регенеративом.
-Знала, где упадешь, а соломки не подстелила, - проворчала Повариха.
-Я тебе кричала, а ты, корова неповоротливая…
-Сама такая! - взвилась Повариха. Соньки уставились друг на друга злыми глазищами.
-Ладно, пойдем, попробуем поспать, а то скоро уже петухи раскукарекаются, - сказала, наконец, Ткачиха. - До чего мерзкие твари!
Ранним утром корабль государя отчалил от городской пристани. По синю морю-окияну - прямо к острову Буяну. Сидящий на палубе Салтан мучился угрызениями совести по поводу безвременной кончины молодой жены. Бабариха мучилась дурными предчувствиями. Соньки страдали от морской болезни. И только море выглядело безмятежным - лазурное, играющее бликами в лучах золотистого солнца.
ГЛАВА 6
Второе путешествие заняло у Соньки более двух суток. Мучительное ожидание показалось Варе бесконечным. Родители Егора, осунувшиеся от горя, обратились за помощью в полицию. Полиция бодро взялась за дело, но достойных гипотез у следствия пока не появилось. Если Егора похитили, почему у его родных не требуют выкупа? Если убили, то кому это могло принести хоть какую-то выгоду? Если произошел несчастный случай, то куда исчезло тело?
На этом моменте расследования мама Егора не выдержала и упала в обморок, предоставив в распоряжение следствия вполне бесчувственное тело, взамен, так сказать, затерявшегося. Разумеется, следствие такой заменой не удовлетворилось, маму Егора привели в сознание, и обсуждение версий было продолжено.
Может, Егор умудрился стать свидетелем какого-нибудь преступления и поплатился за нелепую случайность? Но в этом году ни в городе, ни в окрестностях не произошло ни одного даже самого незначительного нарушения закона! Увлеченный изучением общественных нравов, Птенчиков связывал столь глобальное снижение преступности с общим ухудшением фантазии людей двадцать второго века.