Экспедицию Поварихи откладывать было нельзя: кто станет восторгаться протухшими салатами? Сонька уведомила Кунштейна о своем решении взять небольшой тайм-аут и в ту же среду, ближе к вечеру, снова отбыла в прошлое.
В это время жизнь в Салтановом царстве-государстве текла своим чередом.
Как вы понимаете, злого ворога царь у своих границ не обнаружил. Всё чин по чину, хатки стоят целенькие, поросятки хрюкают, козочки травку пощипывают, курочки кудахчут. Испил Салтан парного молочка - да и двинулся в обратный путь, рассудив, что жечь территорию предполагаемого противника нет пока никакого резона. Кликнул он своих дружинничков, и понеслись они лихим галопом выяснять, что за непредвиденные осложнения возникли в личной жизни государя.
Вернулись ровнехонько к ужину. Видят: Ткачиха с Поварихой слезки утирают, Бабариху от печали аж с лица перекосило, а премудрые бояре только хмыкают в кулаки да крякают в пышные бороды, глаз на государя лишний раз поднять не смея.
-Где Царица, мать незнамо кого? - рявкнул Салтан с порога.
-Не вели казнить, батюшка. Всё сделали, как ты наказывал, - повалились на пол бояре, устилая залу живым ковром.
-А как я наказывал? - удивился Салтан. Насколько ему помнилось, он не успел придумать, что бы повелеть в столь поганой ситуации.
-В бочки засмолили, к берегу покатили, в окиян пустили, - наперебой затараторили бояре.
-То есть как - в окиян? Жену мою - в окиян?! Ах вы, изверги окаянные!!! - возопил Салтан, оседая на пол рядышком с боярами.
Дружинники мигом заметили нарушение субординации, подхватили государя под мышки и доволокли до трона. Всё ж на троне переживать сподручнее!
С низкими поклонами подали в государевы рученьки, пред светлы очи полученную давеча депешу, где черным по белому значилось:
«И царицу и приплод тайно бросить в бездну вод».
Царь внимательно прочел текст, побледнел, выронил листок и прошептал:
-Измена…
Тут уж мамки-няньки заметались, как ошпаренные. Кто царю в лицо водичкой брызжет, кто под корону влажное полотенчико подкладывает, кто под нос бодрящие запахи подсовывает. Медку налили, чайку, кипятку - не помирай, царь-батюшка, не оставляй сиротинушками! Подумаешь - царица. Да мы тебе таких цариц целый табун наведем! А уж богатырей нарожают - во дворце тесно станет!
Салтан приоткрыл ясны очи и закряхтел в скорби и печали. Жаль было ему младой жены. Что она вытворяла в брачную ночь, как вспомнишь - в животе мурашки бегают. Салтан невольно залился краской. Сонька, дитя потомков сексуальной революции, знала толк в отношениях между мужчиной и женщиной. Дьявольский темперамент… ни одна боярыня не сподобится на такое. Впрочем, это как раз и настораживало. Неспроста объявился у младой царицы внебрачный сын…
-Не знаю, кто придумал царицу в бочке топить, но надо признать, она и сама изволила отличиться, - резюмировал Салтан.
Он уставился на позеленевшую от переживаний Бабариху:
-Что ж ты, матушка? Экую коварную гадючищу на груди пригрела!
-Не грела, батюшка, ни секундочки не грела! - замахала руками Бабариха. - Как ее из колыбельки умыкнули, так до вчерашнего дня и не видела. И выполнить свой материнский долг по воспитанию и развитию характера не имела ни малейшей возможности.
-А вы куда смотрели, голубы бестолковые? Почему скрыли от меня наличие атаманова отпрыска? - обратил Салтан грозный взор на Ткачиху с Поварихой.
Те охотно брякнулись на пол - от долгого стояния уже ноги затекли:
-Не гневайся, царь-батюшка! Не ведали мы ни о чем этаком! Мы девицы порядочные, из волшебного чертога своей благодетельницы ни на шаг не отлучались, а уж в плен к разбойникам попасть даже в голову не приходило.