Разделитесь, так вас будет труднее искать. Здесь безлюдные земли, горы, но у вас есть шанс. Если загонят в угол, — живыми лучше не давайтесь. У лабораторных кроликов жизнь незавидная. И недолгая.
Люди молча испуганно смотрели на него. Корнелий вздохнул, вытащил из-за пояса пистолет, и выстрелили в потолок. По туннелю заметалось гулкое эхо. Люди повернулись и неуклюже побежали к выходу. Корнелий неторопливо пошел в том же направлении. За ним трусило тело Репеха.
Он дошел до конца туннеля, взял у Репеха бинокль, сел и стал наблюдать, как далекие уже человечки спускаются по склону и растворяются в предгорных лесах. Когда последний из них исчез из виду он присел на бетон и стал ждать.
Через шесть с половиной часов гора дрогнула и сзади, от лифтовых шахт донесся далекий гул подземного взрыва. Туннель заходил ходуном, по потолку пошли трещины. Потом все успокоилось. Корнелий с любопытством посмотрел вглубь туннеля:
— Надо же, не рухнуло…
Еще через тридцать пять минут над горой раздался клекот, и над вершиной прошло звено военных вертолетов. Одна машина сделала разворот и зависла над входом в туннель. Корнелий приветливо помахал ей рукой.
Ему из туннеля не было видно, но он знал что выше по склону тоже зависали вертолеты и сбросили десант, и теперь крепкие парни в камуфляже двигаются вниз.
Опушка леса внизу шевельнулась, на дорогу ведущую к туннелю выползли четыре приземистых танка и заворочали своими орудиями. Рассыпались из транспортеров солдаты, но наверх не пошли, — оцепление.
Корнелий повернулся, и, не особо торопясь, пошел вглубь туннеля. Он остановился у тела Репеха, которое лежало привалившись к стене — (грубая работа, грубая, недолго продержался) — и взял автомат. Теперь он засядет где ни будь подальше в туннеле и посмотрит, успеет ли истратить все патроны раньше чем его убьют. Можно даже поиграть с самим — собой в ставки… Его труп будет вполне правдоподобное завершением, которое всех успокоит.
Он остановился, и удобно пристроился за балкой поддерживающей свод. От входа по туннелю заметались приближающиеся лучи фонарей. Гранатометы и безоткатные орудия они использовать здесь не решаться, — побоятся обвалить свод, а их очень интересует, что произошло с подземным центром… Он снял автомат с предохранителя и дал короткую очередь в сторону выхода, по приближающимся теням. По коридору заметался множественный рикошет, кто-то вскрикнул. Фонари погасли, а потом зазвучали ответные выстрелы…
Он успел расстрелять два магазина, убить трех солдат и получить семнадцать пуль, прежде чем штурмовики подтащили тяжелый огнемет. По туннелю прокатилась волна пламени и окатила его. Это было очень больно, куда больнее, чем пули. Живым факелом, он еще успел отбросить ставший теперь ненужным автомат и бросится к солдатам, но не добежал. Его домолотили очередями.
Только тогда мир для него исчез.
* * *
Он проснулся от сильной тряски, еще не понимая где он находится. Огляделся. Оказалось, в кабине небольшого грузовичка, который несся по пыльной дороге. Рядом, за рулем сидел хмурый сосредоточенный мужик. Что-то сверху закрывало обзор, оказалось — шляпа. Он снял ее с головы, повертел рассматривая, и нахлобучил обратно. Осмотрел одежду, — джинсы и клетчатая рубашка. На боку рубашка прорвана, и заплыла красным. Ранен? Он сунул руку в прореху, пощупал. Нет, цел. Значит, испачкался где-то? Или рубашка не его? Ну да — скорее всего, так и есть, не его. Как и все остальное. Ботинки жали так, что не было сил терпеть, а ведь он просто сидел, даже не шел никуда…
В этот момент сзади, в кузове, что-то ощутимо зашебуршалось. Водитель ругнулся и ударил по тормозам.
— Что ж ты, так неаккуратно? — Спросил водитель, злобно зыркнув на него глазами.