Перебор ногами по ступенькам расшевелил обленившееся за ночь тело.
На улице было ветрено. Редкие ранние прохожие шли быстро, подняв воротники и опустив головы будто от стыда, а ладная фигурка девушки удалялась в противоположном от нужного ему направления. Роман проводил ее взглядом до угла, глядя в спину и ниже, и с улучшившимся настроением пошел на встречу.
Добираясь до площади Триумфа, он подумал что у его нового жилья все-таки есть плюсы.
Конечно управление муниципальной полиции выделяя квартиру, думало не о архитектурных красотах, а о том чтобы поместить новичка поближе к месту работы. Но все же перейдя через улицу Роман на секунду остановился полюбоваться открывшимся видом. Приятно было пройтись по кварталу, который строили во времена, когда красота еще не подчинялась целесообразности. "Одни завитушки на этом имперском светильнике чего стоят", подумал Роман, проходя мимо кованного фонарного столба. "Стали бы сейчас такое делать? — Да черта с два. Если бы все это еще не было так запущенно и неухожено…"
Он пересек мост, и пошел по улице которая через сотню метров влилась на площадь. В центре площади на мощном постаменте возвышалась его цель — памятник «неваляшке». Мощный, коренастый мужик с кучерявой шевелюрой, широко расправив плечи напряженно вглядывался куда то вдаль. Конечно, неваляшка это было не настоящее название памятника, а только народное прозвище. Роман вспомнил, откуда оно пошло и улыбнулся.
Эту историю в свое время долго обсасывали в прессе. На самом деле, человека изображенного на постаменте звали Варлаам Гневеш. В далеком уже 1919'ом году, именно он поднял знамя пролетарской революции в загнивающей буржуазной республике и в течении двадцати лет вел свой народ в светлое завтра. Однако в конце тридцатых он сильно не сошелся в понимании текущего момента с товарищами из братской компартии Советского Союза. Усатый кремлевский хозяин проявил большую терпимость к заблуждениям младшего товарища, но во время очередного посещения СССР Гневеш тяжело заболел, слег в кремлевскую больницу, и там скоропостижно долечился. Кремлевский хозяин очень огорчился по поводу внезапной утраты верного друга и пламенного борца — это тогда во всех газетах было — и назначил на его место человека, который более верно понимал общемировую обстановку. Похороны Гневеша прошли на родине и были очень пышными.
После смерти, как и полагалось, образ непреклонного борца, вознесся на улицах и площадях всех мало-мальски значимых городов и местечек страны, а тезисы практика революции украсили собой кумачовые транспаранты и плакаты. Еще несколько десятков лет, постаментные Гневеши напряженно вглядывались в восходящую зарю мирового коммунизма, а что бы слеподырые потомки случайно не ошиблись дорогой, тыкали в приближающееся общее благоденствие указующим перстом.
Один из самых удачных Гневешей, за которого скульптор в свое время получил государственную премию, стоял на здесь, на площади Триумфа, в Римини. Это продолжалось до 1988 года, когда на волне демократических преобразований, здешнему Гневешу накинули на шею стальной трос и попытались спихнуть с постамента бульдозером. Но строптивый бунтарь и после смерти явил свой стойкий характер. Сцепка у бульдозера оторвалась, попутно покалечив двух человек, а постаментный Гневеш отделался лишь ссадиной от петли на бронзовом затылке. Возбужденная воздухом свободы и вином, толпа не могла долго оставаться на одном месте, да и вообще, результатов общественных преобразований хотелось сразу и без возни. Поэтому когда на бульдозер влез какой-то мужик, и размахивая старым имперским флагом предложил снести памятник Карлу Марксу, который он заприметил в квартале отсюда, толпа с радостью согласилось.