Теперь старый город считался "желтым". — Он был за границей охраняемой зоны, но по улицам ездили патрули, сохранялись полицейские участки, и еще жило довольно много людей. В «красные» нежилые кварталы, прилегающие к старому порту, без крайней надобности вообще никто старался не соваться…
В свете фар мелькнула фигура, закутанная в дождевик. Человек — вроде бы человек — испуганно оглянулся и юркнул в ближайшую подворотню.
Проезжая мимо Роман положил руку на правое сиденье и нащупал лежащий там пистолет, машинально погладил. Прикосновение к оружию успокаивало.
Небо наконец прорвало. По крыше и капоту редкими тяжелыми каплями ударил дождь. Роман включил дворники, и они методично заскользили по стеклу, размазывая первые мокрые дорожки.
Он посмотрел на экран бортового компьютера, где красная линия на карте указывала нужный маршрут. Электронный болван, рассчитывая кратчайший путь, проложил ее через какие-то совсем уж мрачные проулки. Роман повернул в другую сторону, выбрав путь более длинный, но без сомнительного нырка в мрачный сквозной подъезд. На экране светящаяся точка отклонилась от маршрутной линии. Компьютер секунду подумал, и исправно сменил линию, с учетом нового положения автомобиля.
Навстречу по улице медленно двигался огромный многоосный грузовик, окрашенный серо-зелеными разводами. В открытом кузове сидели одетые в камуфлированные дождевики служивые. Там же был установлен крупнокалиберный пулемет в спарке с прожектором, и по окрестным домам от грузовика скользил яркий луч, проходясь по кромкам крыш, окнам с бельмами ставен, и темным подворотням.
Прожектор плеснул светом в лобовое стекло, Роман резко нажал на тормоз, отворачиваясь и закрывая рукой глаза. Мощный световой поток причинял почти физическую боль. Наконец из грузовика разглядели временное разрешение на лобовом стекле, и свет исчез. Глаза слезились, но постепенно возвращали утраченное зрение. Один из кузова грузовика небрежно отмахнул Роману честь, — будто сбросил что-то с козырька кепи, — и показал рукой — проезжай.
Через полчаса он добрался до места.
Здешнее полицейское отделение явно было построено еще до войны, и того бардака, что начался вслед за ней. Тогда расположению не придавали такого значения как теперь. Потому и не было у здания ни встроенных металлических ставен с бойницами, ни обязательной "мертвой зоны". Но специфика времени ощущались и здесь: прожекторы, освещающие прилегающую территорию. Крупноячеистые синтетические сетки на окнах. Ограда из металлической проволоки с «колючкой» поверху… Вокруг старого здания с его лепными завитушками все это смотрелось чужеродно и нелепо.
На въезде за ограду находился пост с пулеметным гнездом из мешков. Здесь Романа остановили. Полицейский, втиснутый в бронежилет, а потом еще пришибленный дождевой накидкой, неуклюже вышел вперед и поднял руку. Роман остановил машину и опустил боковое стекло. В машину ворвалась сырость.
— Документы. — Полуспросил, полуприказал постовой.
Роман вытащил направление, и развернул так, что бы его можно было прочесть. Полицейский с фонарем склонился к окну, придерживая за угол, вчитался. Потом, отойдя к каптерке, заговорил с кем-то по телефону. Роман сложил бумагу. На том месте, где ее касался постовой остался расходящийся мокрый след.
Наконец постовой повесил трубку и кивнул напарнику. Шлагбаум открылся.
— Проезжайте, — сказал полицейский Роману, и махнул рукой.
Роман тронул машину и проехал за ограду, мимо сидевшего у закрытого брезентом пулемета, толстяка. Толстяк стряхнул воду с дождевика и равнодушно проводил машину взглядом.
* * *
Он припарковался поближе к зданию, заглушил мотор и посмотрел на стоянку.