Там дома, в Индиане, я был квадратной свиньей в круглой дыре, а Джоби являлся для нашего отца олицетворением всех его отцовских честолюбивых надежд.
Джейн почувствовала, как пульс ее уже начал набирать скорость.
— Являлся кем?
Джейк произнес это для нее простыми и легкими словами:
— Настоящим человеком с большой буквы. Спортивной звездой. Непревзойденным игроком в баскетбол.
— Что-то случилось не так?
— Очень даже не так.
— И что же? — Джейн ожидала услышать о чем-то трагическом и непоправимом.
— Я уехал и нашел свое место в мире, который я выбрал, а Джоби сорвал много похвал в своем. Но случилось так, что настал момент, когда у него не осталось больше никакого выбора и он попытался стать частью моего мира, но брат был сделан из другого теста.
— Он не смог?
— Он умер.
— О мой Бог, Джейк, прости.
— Это была автомобильная катастрофа. Джоби был пьян. Он ехал слишком быстро. Он попал в аварию и буквально сгорел.
— Ты видел все своими глазами?
— Я приехал на место трагедии через полчаса. Я обвиняю себя.
— Почему?
— Потому что я не сумел уберечь его от гибели. — Джейк замер. — Я мог сделать это и не сделал.
— Вина — тяжелая ноша, которую нельзя нести с собой все время, — заметила она.
— Да, это так.
— Ты пытался поговорить с отцом и матерью об этом?
— Мачехой.
— Отцом и мачехой. Он молчал.
— Сколько времени ты провел в родном городе вместе с родителями после несчастного случая?
Он все еще молчал.
— Ты не возвращался?
— Я приехал на похороны. Мой отец тогда дал мне ясно понять, что больше не хочет меня видеть. Джоби был для него всем. Он обвинил меня в смерти Джоби. Он всегда обвинял. Все было кончено.
— Это не может длиться вечно, Джейк. У твоего отца было время подумать об этом. Он потерял одного сына. Но он вряд ли захочет потерять вас обоих.
Джейк неопределенно хмыкнул.
Не разговаривала ли Джейн с каменной стеной?
— Тебе следует вернуться в Индиану, как только ты покинешь остров. Ты должен попытаться помириться со своим отцом и с самим собой.
О, знала ли она, что впервые Джейк подумал о жизни — и мире — за пределами Рая, с тех пор как паром доставил его в Пургатори больше года назад! Тогда он впервые задумался о возможности вернуться обратно.
— Ты ужасный молчун, — заметила она.
— Я думал. Она ждала.
— Возможно, ты права, — признался он. — Мне, наверное, снова следует попытаться. В то время я сделал все, что мог.
— Что это было?
— Кое-что в память о Джоби.
— Кое-что?
— Например, спортивные школы. Я дал деньги колледжу на строительство мемориала Джоби Холлистера. И еще кое-что. — Джейк устремил свой взгляд в вечность. — Все на свете имеет цену, даже душевное спокойствие.
— Однако душевное спокойствие нельзя приобрести за деньги.
Его глаза снова устремились на нее.
— Ты слишком мудрая женщина для своего возраста.
— Я не так уж и молода, — упрямо возразила она, — и вообще, ты не знаешь, сколько мне лет.
— Нет, знаю.
— Ты просто догадываешься.
— Я совершенно точно знаю, сколько вам лет, мисс Беннет. Вы сказали мне это в ту первую ночь на берегу.
— Неужели?
Он кивнул и одарил ее самодовольной улыбкой:
— Вам двадцать девять лет, и вы накануне празднования своего тридцатого дня рождения.
— Вообще-то обычно я не выдаю подобного рода информацию, — сообщила она ему с надменным фырканьем.
— Тем более даром, — сказал он со смешком. Ей доставляло удовольствие слышать, как он снова смеется.
— Даром — никогда, — заявила она.
— Ну что ж, в тот раз ты сделала это. Итак, теперь я испытываю любопытство.
— В отношении чего?
Его настроение стало игривым.
— Интересно, на что еще ты расщедришься?
— У тебя на уме что-то определенное?
— Возможно.
— Что бы это, черт побери, могло быть?
— Ты сказала, что лучшие вещи в мире даются даром.