– Ничего. То есть оружия никакого. Копировальное оборудование есть. Я собирался богиню подменить, даже копию успел изготовить.
– Давай-ка, – говорю, – сгоняем к модулю. Он нам ещё пригодится. Копировщикам тоже дело найдётся, нечего ценным оборудованием разбрасываться. Да и великую богиню жалко бросать, я к ней, можно сказать, душой прикипел. Пусть хоть копия на память останется. А потом, если живы будем, подарим её Эльсианскому этнографическому музею вместе со всеми нашими коллекциями и будем на старости лет водить туда правнуков.
* * *На орбиту мы выходили медленно и торжественно, заранее и громко оповестив всех о своём появлении. В боевой рубке орбитальной станции в это время дежурил мой знакомый лейтенант.
– Вы что, опять? – выкрикнул он, видимо, взглянув на индикаторы и убедившись, что «Пташка» нашпигована лашем.
– Не совсем, – успокоил я его. – На этот раз я не собираюсь швартоваться к станции, да и облетать её тоже. Мы на совете жрецов решили, что порча нравов в галактике превысила разумные пределы, и теперь собираемся облетать окрестные звёздные системы.
В боевой рубке кто-то отчётливо застонал. Жаль, что я не могу их видеть, но они-то видели все в натуральную величину на огромном во всю стену экране. Видели статую великой богини и бесконечный узор дощечек за её спиной, видели Грозного Стража с колотушкой на плече и меня со жреческим посохом в руках. Ручаюсь, это было незабываемое зрелище!
– Вы улетаете? – пискнул лейтенант.
– Вот именно. Не скучайте тут без нас. Не знаю, когда мы сумеем вернуться, но если случится оказия, я пришлю вам в подарок ящик мандаринов и бутылочку террианского. Террианский бальзам такая штука, с ним надо уметь расставаться. Запомните эту истину, лейтенант, и не поминайте лихом!
Преследовать нас никто не решился.
Когда «Пташка» ушла в подпространство, где нас никто не мог достать, я позволил себе расслабиться. Прислонил жезл к алтарю, осторожно вынул из деревянной мозаики свои четыре лашки, поставил на их место копии, которые мы с запасом нарезали ночью, когда готовились к старту.
Патрик тоже вернул лицу осмысленное выражение, оставил колотушку и занялся своими лашками. На мои лашки он даже не взглянул, да и у меня мысли не мелькнуло, что можно было бы поживиться за счет товарища. Кто прошёл испытание перед лицом великой богини, тому чужого не надо.
– И куда теперь? – спросил я Патрика.
– Сначала на Эльсиан, выручать мою «Красавицу», пока агенты Сэмингса не переделали её в каботажное судно.
– А потом?
– Потом – не знаю. Только продавать свой лаш мне почему-то не хочется. Что толку остаток жизни сидеть на какой-нибудь курортной планете и греть пузо на солнышке? Тогда уж лучше было оставаться стражем при великой богине. Разницы никакой.
– Замётано! – сказал я. – Выручаем «Красавицу», а потом махнём на Тир. Там объявлен конкурс среди вольных торговцев: контракт на доставку пряностей. Дело чистое и прибыльное. Конечно, туда народ со всей галактики слетится, но как ты думаешь, кто выиграет конкурс: какой-нибудь случайный тип или двое парней, у каждого из которых в кармане пара лашек? Эти дощечки не просто приносят удачу в делах, они помогают уговорить кого угодно, если конечно, – тут я поклонился великой богине, – в твоей душе нет грешных мыслей.
– Ты меня с помощью лаша не уговаривай, – сказал Патрик. – Я и без того согласен.
– Тогда выпьем за удачу! – и я пошёл доставать последнюю (на этот раз действительно последнюю!) бутылку террианского.
