– Значит, ментальный сигнал. Наверняка чужой. — Капитан прищурился. — Можете определить источник?
– Нет, Джереми, я даже о направлении не имею понятия. Марс или околопланетное пространство… Но точно не Земля.
– Есть какие-то гипотезы?
– Ну если без особых фантазий… Возможно, пришельцы с далекой звезды, очень древняя цивилизация. Иногда прилетают к нам, фиксируют некие события и оставляют их нам в подарок, разместив на Марсе ментальную установку.
– На Марсе, на Фобосе, Деймосе или на планетарной орбите, — хмурясь, молвил капитан. — Искать можно долго! Опять же, кто знал, что в составе нашей экспедиции будет… хмм… телепат!
– Я думаю, рано или поздно здесь появился бы человек с ментальным восприятием, — сказала Лаура Торрес. — Вы правы, это редкая способность. Считают, что она связана с высоким интеллектом… простите за нескромность, но это не мое мнение… В общем, если отбросить мошенников, такие люди редки, и обычно это ученые, писатели, художники. Как раз такие, которых влечет новое знание, новые ощущения, новые картины бытия. Кто-нибудь из них добрался бы до Марса в ближайшую тысячу лет.
– Тысячу лет?
– Не удивляйтесь, Джереми. Авторы этих посланий очень долговечны или, возможно, воспринимают время по-иному. Вот вам доказательство: между лесом третичного периода и тем старинным судном — миллионы лет. В плиоцене человека еще не было.
– Очевидно, вы правы, — все еще хмурясь, сказал капитан. — Меня занимает источник сигналов, хотя бы его примерные координаты. К сожалению, — он усмехнулся, — ментальный пеленгатор пока не изобретен. Сделаем так: сместимся из этой точки в двух-трех направлениях… немного — скажем, на пятьдесят километров, чтобы не мешать операциям с грузом. Я сделаю это прямо сейчас, а утром вы расскажете о своих видениях. Договорились?
Лаура согласно кивнула. Затем поинтересовалась:
– Что вы об этом думаете, Джереми? Только честно.
Лицо капитана стало сосредоточенным. Помолчав недолгое время, он произнес:
– Что я думаю… Хмм… Это великое открытие, Лаура! Можно сказать, открытие века! Если ваша гипотеза верна, мы, люди, впервые столкнулись с чуждым разумом. Не с мифическими пришельцами из НЛО, а с реальностью, с посланием, оставленным для нас у Марса! Серьезное дело! Давайте так: я выполню необходимые маневры, вы сообщите мне результат, а затем мы обсудим проблему всем составом экспедиции. Интересно, что они скажут.
Джереми Фокс оттолкнулся от туго натянутого леера и поплыл к люку. На пороге он обернулся.
– Вы можете ложиться. Маневр займет не больше четверти часа. Плодотворной вам ночи, Лаура.
– А вам — спокойной, — с улыбкой откликнулась Торрес.
* * *«В самом деле, великое открытие, — думал капитан, включая маневровый двигатель. — Более великое, чем все космические достижения человечества. Люди добрались до Луны, теперь — до Марса, когда-нибудь отправятся к звездам и обнаружат там множество мертвых миров, непригодных для обитания. Возможно, они изменят и заселят их, но все эти свершения зависят лишь от ума и трудов человека. Иными словами, они предопределены, если конъюнктура в науке, политике и экономике будет благоприятной. Но как бы ни старались будущие астронавты, сколько бы звезд и планет ни посетили, они могут нигде не обнаружить братьев по разуму. Это не закон природы, который один гений откроет, другой математически опишет, а третий соорудит что-то полезное — компьютер, звездолет или вакуумный унитаз на гравитяге. Контакт с чужаками дело случая, и с равным успехом он может быть реализован или не произойдет никогда. От людей сие не зависит, и потому открытие Торрес поистине великое!»
Джереми Фокс переместил корабль, сделал отметку в вахтенном журнале, но остался сидеть в пилотском кресле. Сомнений в искренности медика у него не имелось, как и в ее необычном таланте и здравом разуме. Будучи командиром, он знал кое-какие вещи, скрытые от других членов экспедиции, — в частности, был осведомлен о мнениях психологов по составу экипажа. Идея включить в него женщину вызвала среди этих ученых мужей бурные споры. Одни утверждали, что подобный шаг вызовет напряженность и конкуренцию среди мужчин за внимание дамы; кое-кто подозревал даже попытку изнасилования с последующей поножовщиной. Ссылались и на то, что женский организм функционирует иначе, чем мужской, и, следовательно, в какие-то дни женщина, как член команды, менее надежна и представляет собой слабое звено. Так говорили противники данной идеи, но у ее сторонников тоже имелись аргументы, причем довольно веские. По их соображениям, в чисто мужском экипаже возможны конфликты, игры гордыни и самолюбия, психические сдвиги на почве тоски и одиночества, приступы различных фобий и остальное в том же духе. Присутствие женщины сгладит эти негативные явления; она тот центр притяжения, что сплачивает экипаж, та, verbo tenus[8], исходная монада Лейбница, что побуждает спутников проявлять лучшие мужские качества — благородство, отвагу и готовность к самопожертвованию. И так далее, и тому подобное, в духе рыцарских романов и песен миннезингеров.
Победила третья команда ученых мужей, призывавших не стричь всех женщин и мужчин под одну гребенку. Да, в изолированной группе, говорили они, женщина может служить как поводом к раздорам, так и источником сплоченности — смотря по тому, какая femina[9] попадется, каковы ее внешность, возраст, опыт и моральные качества. Если выбрать подходящий экземпляр, все будет в порядке. Не старую, но и не очень молодую, лет сорока; не голливудскую красавицу, но и не дурнушку; с отменным здоровьем и не страдающую мигренями в «плохие» дни; незамужнюю, преданную делу, с обширным опытом и знаниями; а главное — врача, который способен не только лечить, но и утешить своих пациентов, сообщив им толику бодрости. Лаура Торрес оказалась подходящим кандидатом по всем параметрам и вдобавок была наделена редким даром к сопереживанию. Это с одной стороны, а с другой — она обладала рациональным умом и твердым характером.
Нет, Фокс в ней не сомневался!
Они встретились за утренней трапезой, и Лаура чуть заметно покачала головой. «Значит, ничего», — понял капитан и объявил экипажу, что вчера он проверял маневровый двигатель и что в ближайшие дни будет осуществлен ряд таких проверок. Затем Фокс и Паран направились в рубку, к пульту пилотирования грузовых модулей, инженер начал подготавливать вездеход и скафандры для высадки на поверхность, а геолог приступил к каротажным измерениям в шурфе, который пробили роботы. Археолог Муромцев попросил разрешения выпустить зонд к вулкану Олимп и тоже занялся делом.
В ближайшие дни груз был благополучно переправлен на дно каньона, а капитан трижды изменил положение корабля, вернувшись при последней коррекции в первоначальную точку. Оказалось, что только там доктора Лауру Торрес посещают картины прошлого; на сей раз она увидела амазонские джунгли и пробиравшийся по лесу отряд каких-то оборванцев, с саблями, мушкетами и дюжиной тощих мулов. Они изъяснялись на французском и английском, а значит, были не испанскими конкистадорами, а, вероятно, пиратской шайкой. Их речи звучали неясно, глухо, и Лаура смогла уловить лишь десяток-другой малопонятных слов. Так что цель этого похода или, возможно, бегства, осталась столь же таинственной, как и сюжеты первых ее видений.
Тем не менее эксперимент был завершен, и хотя бы одно обстоятельство прояснилось: ментальный сигнал локализован и принять его можно лишь в определенной точке над поверхностью планеты — как раз над тем местом гигантского каньона, которое выбрано для долговременной научной станции.
Обсудив этот факт с доктором Торрес, капитан Фокс объявил день отдыха перед высадкой на планету. С утра занимались легкими делами: погрузили в «Нинью» продукты, баллоны с дыхательной смесью и кое-какие инструменты, не забыв про флаг и памятный обелиск, еще раз проверили вездеход и скафандры, а капитан отправил на Землю (точнее, на МКС с ее огромными антеннами) отчет о выполненных работах. В пятнадцать часов по бортовому времени собрались в кают-компании на обед и, по случаю успехов первого этапа экспедиции, распили бутылку бордо. Затем Джереми Фокс попросил внимания и, в обычной немногословной манере, поведал экипажу о таланте доктора Торрес и ее видениях.
Наступило ошеломленное молчание. Потом Саул Дюкар усмехнулся и молвил:
– Разыгрываете нас, капитан? На пару с мадемуазель Лаурой?
– Отнюдь. Открытие доктора Торрес я считаю самым важным результатом экспедиции. — Фокс выдержал минуту молчания и добавил: — Нам повезло, что на борту есть человек с ментальным даром.
Он оглядел членов экипажа. Лишь инженер оставался в сомнении, остальные поверили полностью и сразу. Лицо обычно невозмутимого Парана порозовело от волнения, Питер Мои был явно возбужден, а археолог Муромцев выглядел так, словно узрел двухголового марсианина. Кивнув с довольным видом, капитан произнес:
