Но при более широком взгляде попущение в отношении одних — милость Свыше по отношению к другим: в данном случае одним воинствующим атеистом, распространителем в обществе ложных мнений и безверия Богу стало меньше; окружающие обрели возможность подумать над его печальной судьбой, над смыслом вероучений и построением ихличностных ирелигий без давления на их психику авторитетного в данной социальной среде, но одуряющего мнения Берлиоза (всё-таки редактор, председатель объединения литераторов, а как известно, в обществе не приученном думать[29] , «печатный всякий лист быть кажется святым»). Иными словами, Сатана — орудие Промысла, а не сотворец Божий в Промысле; быть сотворцом в Промысле, наместником Божиим предопределено человеку как его[30] .
И соответственно сказанному об этой сюжетной линии романа, определённо специфическое «благополучие» Маргариты и мастера обусловлено не тем, что они по своим личностным качествам объективно лучше, т.е.человечнее, чем погибший М.А.Берлиоз, а просто тем, что их жизненные пути, обусловленные их демоническими интересами, пролегли так, что не мешали более могучему демону Воланду в осуществлении его намерений. Более того, Воланд был прямо заинтересован в соучастии Маргариты в организуемом им балу. Маргарита же, будучи влекомой страстью «иметь и иметь» мастера, без зазрения совести омылась кровью, приняв перед балом молодильную ванну в бассейне, наполненном кровью (хотя и это в пределах попущения Свыше, но всё же: сколько людей надо обескровить, чтобы наполнить бассейн?). Далее по ходу бала она также без зазрения совести опорожняет чашу, наполненную обратившейся в вино кровью убитого в её присутствии незадачливого стукача барона Майгеля.То есть Маргарита — та ещё «штучка», вполне достойная того, чтобы в других обстоятельствах пасть жертвой Божьего попущения в отношении неё самой подобно Берлиозу, Майгелю и прочим.
Ну, а мастеру, представляющему собойнечто мягкотелое и безнравственное[31], чьи намерения, формы и линия поведения определяются давлением внешних обстоятельств и других индивидов, ноне его миропониманием и, просто «подфартило» (обо всем с ним происшедшим нельзя назвать повезло): в обладании им была заинтересована Маргарита, и это её желание не препятствовало осуществлению интересов Сатаны. В противном случае, Воланд нашёл бы способ истолковать умолчания в своём обещании ей исполнить всё, чего пожелает Маргарита, так, что она не смогла бы предъявить ему никаких формальных претензий. Как это делается он показал: обещал полное разоблачение чёрной магии в театре Варьете — поверившие ему самовлюбленные дурёхи в результате обещанного разоблачения оказались голыми или не вполне одетыми; спутник Воланда пообещал Берлиозу, что тот «попадёт куда надо», — тот попал под трамвай, как то и было запрограммировано Воландом в коллективной психике общества: не только Берлиоз под воздействием разговоров с Воландом поспешил к месту своей гибели, но ещё ранее Аннушка (по прозвищу «чума», данному ей соседями за её “ласковый” и “человеколюбивый” характер) в результате осуществления Божьего попущения в отношении неё самой понапрасну потратилась на пролитое ею масло, став при этом орудием осуществления попущения в отношении Берлиоза.
По отношению к Маргарите, если бы её желание ущемляло интересы Воланда, тот мог оставить её без обладания мастером, например, поймав её на сочетании двух обстоятельств: во-первых, своей договорённости с нею исполнить одно единственное её желание и, во-вторых, на её обещании Фриде ходатайствовать за неё о том, чтобы ей не подавали больше платок, которым Фрида удушила прижитого ею вне брака младенца[32] .