Внезапно до меня дошло, что я кричу не своим голосом, а услышать меня могут только мертвецы.
Вытер рот и наклонился над телом Джеггера.
Как выяснилось, насчет последней четвертушки он солгал. Впрочем, меня это не удивило. Совершенно не удивило.
Свою колымагу я нашел там, где и оставил ее, неподалеку от дома Кинана, на нее уже навалило снега. В город я вернулся в "фольксвагене" Сержанта, но последнюю милю прошел пешком. Оставалось только надеяться, что обогреватель работал, потому что я весь продрог. Рана на шее уже не кровоточила, а вот рука сильно болела.
Двигатель завелся, пусть и не с пол=оборота. Обогреватель работал, один оставшийся "дворник" очищал мою половину ветрового стекла. Джеггер солгал насчет своей четвертушки, ее не было и в "хонде сивик", возможно, украденной, на которой он приехал. Но его адрес лежал у меня в бумажнике, и я полагал, что смогу найти эту четвертушку, если она мне понадобится. Впрочем, я склонялся к мысли, что вполне смогу без нее обойтись, поскольку крест значился на четвертушке Сержанта.
Я осторожно тронул машину с места. Я знал, что осторожность еще долго будет основой моей жизни. В одном Сержант не ошибся: Барни, конечно, был идиотом. Но он был и моим другом, и я за него рассчитался полностью.
А ради таких денег можно и поосторожничать.
