— Тебе еще предстоит доказать, что ты достоин занять его место, Кулум, даже если ты сейчас согласишься. Ты будешь лишь предполагаемым преемником, не более того. Я не дам тебе жиреть на моем поте или поте Робба. Это закон клана и хороший закон жизни вообще. Каждый человек должен стоять на своих собственных ногах. Конечно, я буду помогать тебе всем, что в моих силах — пока я жив, но ты сам должен показать, на что способен. Только настоящий мужчина имеет право стоять на самом верху.
Лицо Кулума вспыхнуло.
Робб в упор смотрел на Струана, ненавидя его.
— Тебе не нужен Тай-Пэн через пять месяцев. Тебе просто нужна нянька на год, не в этом ли все дело?
— Обещай мне остаться здесь на пять лет, и ты сможешь сам выбрать, кого захочешь.
— Значит, я могу прямо сейчас устранить Кулума в обмен на обещание отдать тебе еще пять лет?
— Да, — не задумываясь ответил Струан. — Я думаю, из мальчика вышел бы толк, но окончательное решение осталось бы за тобой. Да.
— Видишь, что власть делает с человеком, Кулум? — сказал Робб натянутым голосом.
— Нынешний вариант «Благородного Дома» мертв без этих денег, — сказал Струан безо всякой злобы. — Я изложил вам свои условия. Решайте.
— Я понимаю, почему тебя ненавидят в этих морях, — произнес Кулум.
— Понимаешь ли, дружок?
— Да.
— Ты никогда не знаешь этого, не узнаешь по-настоящему, пока не истекут твои пять лет.
— Значит, у меня нет выбора, отец. Либо пять лет, либо ничего?
— Либо ничего, либо все, Кулум. Если тебя устраивает быть в жизни вторым, отправляйся сейчас на палубу. Я хочу, чтобы ты понял одно: стать Тай-Пэном «Благородного Дома» означает, что ты должен приготовиться к тому, чтобы жить в одиночестве, быть ненавидимым многими, иметь некую цель, высокую и бессмертную, и без колебаний приносить в жертву любого, в ком ты не уверен. Поскольку ты мой сын, я сегодня предлагаю тебе, безо всякого испытания, возможность получить верховную власть в Азии. То есть власть делать почти все на свете. Я не предлагаю этого с легким сердцем. Я знаю, что это такое — быть Тай-Пэном. Выбирай же, клянусь Богом!
Кулум не мог оторвать взгляд от Библии. И от серебра. Я не хочу быть вторым, сказал он себе. Теперь я это знаю. Тот, кто остается вторым, никогда не сможет сделать ничего достойного. У меня впереди бесконечно много времени, чтобы поразмыслить об этих условиях, о Дзин-куа и китайцах и заняться решением мировых проблем. Возможно, мне даже не придется переживать, стану я Тай-Пэном или нет… может быть, Робб решит, что я не подхожу для этого. О Господи, сделай так, чтобы я оказался достойным, пусть я стану Тай-Пэном, чтобы обратить эту власть на пользу добру. Пусть она явится средством для достижения Твоей цели. Хартия должна победить. И это единственный путь.
Его лоб покрылся капельками пота. Он взял Библию.
— Я клянусь господом Богом соблюдать эти условия. Если и когда я стану Тай-Пэном. Да поможет мне Бог. — Его пальцы дрожали, когда он клал Библию на место.
— Робб? — спросил Струан, не поднимая глаз.
— Пять лет как Тай-Пэн, и я могу отослать Кулума назад в Шотландию? Прямо сейчас? Смогу менять и переделывать все, что сочту нужным?
— Да, клянусь Господом. Неужели мне нужно повторять что-то дважды? Через пять месяцев ты будешь делать, что захочешь. Если согласишься на другие условия. Да.
В трюме наступила глубокая тишина, нарушаемая лишь нескончаемой крысиной возней в темноте.
— Почему вы хотите от меня отделаться, дядя? — спросил Кулум.
— Чтобы заставить страдать твоего отца. Ты последний в его роду.
— Верно, Робб. Так оно и есть.
— Но то, что вы говорите, ужасно! Чудовищно, — воскликнул пораженный Кулум. — Ведь мы же родственники. Родственники.
— Да, сказал Робб с мукой в голосе.