А тебе не мешало бы научить его кое-каким манерам, а заодно и мореходству.
Брок сдержал свой гнев. Горту пока еще не справиться со Струаном. Пока. Через год-другой, когда парень станет хитрее и опытнее — другое дело. Но не сейчас, клянусь Господом. Да и не достойно это англичанина — топтать противника, беспомощно лежащего на спине. Как проклятый Струан сейчас. — Дружеское пари. Ставлю сто гиней, что мой мальчик обойдет вас. Первым коснется флагштока на Гонконге.
— Двадцать тысяч гиней. И его деньги, не твои, — предложил Струан, насмешливо глядя на Горта.
— Откуда у вас взяться таким деньгам, Тай-Пэн? — презрительно бросил Горт, и у Брока все вскипело внутри: Боже, какой глупец.
— Это всего лишь шутка, Дирк, ничего больше, — быстро сказал он. — Пусть будет двадцать тысяч, как ты говоришь.
— Что ж, шутка так шутка. Если ты за это ручаешься, Тайлер. — Внешне Струан оставался холоден, но душу его переполняло ликование. Они клюнули на его наживку! Теперь Брок и Горт понесутся на Гонконг, забыв обо всем на свете: двадцать тысяч гиней — нешуточное состояние, но это ничто по сравнению с сорока лаками серебра на борту «Китайского Облака». Итак, Брока он благополучно убрал с дороги. Однако игра получилась довольно опасной. Горт едва не зашел слишком далеко, и тогда пришлось бы пролить кровь Убить Горта — пара пустяков.
Он протянул руку Куперу.
— Помните, у меня еще тридцать дней. — Они пожали друг другу руки. Струан посмотрел на Горта. — Флагшток на Гонконге! Приятного путешествия, Тайлер! — Он бросился к своей лорке, которая уже отошла от причала, сампаны тащили ее за нос, выводя на середину реки.
Струан вспрыгнул на планширь, повернулся и насмешливо помахал им рукой, потом исчез внизу.
— Надеюсь, вы извините нас, мисгер Купер, — торопливо сказал Брок, беря Горта за руку. — Мы вас разыщем!
Он подтолкнул Горта к их лорке. На полуюте он яростно швырнул его к фальшборту и, подступив вплотную, разразился:
— Ах ты, чертов полудурок, безмозглая корабельная крыса! Ты что, хочешь, чтобы твое дурацкое горло располосовали от уха до уха? В этих водах закон один: если ты называешь человека сукиным сыном, ты должен драться. Попробуй назвать его так, и он будет вправе убить тебя! — Тыльной стороной ладони наотмашь он ударил Горта по лицу, так что у того изо рта побежала струйка крови. — Я пятьдесят раз предупреждал тебя, чтобы ты остерегался этого дьявола. Уж если я его остерегаюсь, клянусь Господом, тебе и подавно пристало!
— Я могу убить его, Па, я знаю, что могу!
— А я тебе пятьдесят раз говорил, будь с ним вежлив. Он только и ждет, как бы тебя подрезать, дурень ты несчастный. И будь спокоен, это у него получится. С этим дьяволом ты будешь драться только один-единственный раз! Понятно?
— Да. — Горт почувствовал во рту вкус крови, и это сделало его еще злее.
— В другой раз я не стану вмешиваться, помирай, если охота, недоумок. И запомни еще одно: никогда не задирай человека, который проиграл тебе деньги и вроде как бы твой должник. И не пинай его в пах, когда он лежит у твоих ног избитый и беспомощный. Это не по правилам!
— К чертям правила! Брок ударил его еще раз.
— Броки чтят кодекс чести. Все в открытую. Один на один. Пойдешь против этого, и твоему партнерству в компании «Брок и сыновья» конец.
Горт вытер кровь с подбородка.
— Не бей меня больше, Па!
Брок почувствовал ярость, звеневшую в голосе сына, и его лицо потемнело и стало жестоким.
— Не надо, Па Клянусь господом нашим Иисусом Христом, в следующий раз я отвечу. — Горт стоял, широко расставив ноги, сжав гранитные кулаки. — Сегодня ты ударил меня в последний раз. Ударишь меня снова, и я не остановлюсь ни перед чем.