- Так кто вас подстерегает?
- Подстерегали, - поправил Томас гордо. - Теперь их самих черти стерегут. И дрова под котлы подкладывают.
- Куда? - не поняла ведьма.
Олег объяснил снисходительно:
- Это из их учения о загробном мире. Не обращай внимания.
- А-а, - протянула ведьма. - Какая-то новая вера? Лады, много их было... Авось, и эта долго не продержится. Одних вы сокрушили, а как с
другими будете?
- Других нет, - ответил Томас сердито, слова ведьмы о святейшей вере Христовой задели. - Сокрушили злодеев безбожных.
- Они как раз и были христианами, - не преминул уколоть Олег.
- Всех сокрушили? - не поверила ведьма.
- Главных побили, а стадо, ежели есть, разбежится. Да и кто пойдет супротив, ежели побили сильнейших?
Ведьма сожалеюще смотрела на молодого рыцаря, гордого и счастливого, упоенного победой. Даже сейчас выгнул грудь и расправил плечи, будто
король уже благосклонно одаривает милостями. Не знает еще, что святой угол пустым долго не бывает.
Глава 2
В корчме, каких в Киеве не меньше сотни, за дальний столик сели двое. Один в легкой одежде степняка, смуглолицый и черноусый, каждый в нем
признает берендея, при кривой сабле и в кольчужной сетке, другой повыше и пошире в кости, белокожий и с распущенными до плеч белокурыми с
проседью волосами. Синие как лед глаза выдавали уроженца Севера. Он был в кожаных латах, из-за спины торчала рукоять исполинского двуручного
меча.
- Здесь платят золотом? - спросил человек в одежде степняка.
Голос его был высоким, гортанным, с хищным орлиным клекотом. Глаза навыкате были похожи на глаза крупной злой птицы.
- А также медью, кунами и зуботычинами, - ответил северянин неспешно.
Он двигался с ленивой грацией, голос густой и мощный, словно говорил из глубокого дупла. В движениях чувствовалась мощь, хотя лицо и открытую
грудь испещряли глубокие шрамы. Один буквально рассекал правое плечо, но движений, судя по всему, не сковывал.
Северянин пытливо всматривался в смуглое лицо с черными, как терн, хищными глазами. Степняк усмехнулся, показав белые, как снег, зубы:
- Ответ верен. Тогда скажи еще: какое кольцо у Слымака на мизинце?
Северянин напрягся, его ладонь потянулась через голову к рукояти страшного меча.
- У Слымака нет мизинца на левой руке. А на правой колец не носят вовсе.
Улыбка степняка стала шире.
- Тогда ты - Неистовый Ролан. Меня зовут, как тебе уже наверняка сказали, Бадри. Что будешь пить?
Северянин расслабился. Огляделся уже иначе, без опаски, оценивающе.
- А что здесь пьют? Брагу, настой мухомора?
- Издалека ты, - заметил степняк, назвавшийся Бадри. - Здесь медовуха в чести. Хмельная. А едят... Едят все. Впрочем, и пьют все.
Молчаливая женщина поставила перед ними глубокие миски с гречневой кашей и жареным мясом, бесшумно удалилась. Ели неторопливо, искоса
посматривали друг на друга. Когда появились чаши с хмельным вином, тоже пили неспешно, оценивающе. Чувствовалось, что Бадри моложе, быстр в
движениях, в глазах светился ум и веселье. Ролан тяжелее, с крупным телом викинга, широк в кости, нетороплив. Вокруг глаз собрались мелкие
морщинки, не от возраста - такие люди до старости выглядят молодо или хотя бы моложаво, а от пристального всматривания то ли в огонь, то ли в
сверкающие на солнце снежные просторы.