Свирепая и деятельнаялагернаяполиция-капо,носившаяналевых
рукавах широкую желтую повязку, лагерэльтеры, блокэльтеры, штубенэльтеры -
охватывала своим контролем всю вертикаль лагерной жизни,отобщелагерных
делдочастныхсобытий,происходящихночьюнанарах.Заключенные
допускались к сокровенным делам лагерного государства - даже к составлению
списков населекцию,кобработкеподследственныхвдункелькамерах-
бетонныхпеналах.Казалось,исчезниначальство,заключенныебудут
поддерживать ток высокого напряжения в проволоке, чтобы не разбегаться,а
работать.
Эти капо и блокэльтеры служили коменданту, но вздыхали, а иногда даже и
плакали по тем, кого отводили к кремационнымпечам...Однакораздвоение
это не шло до конца, своих имен в списки населекциюониневставляли.
Особо зловещим казалось Михаилу Сидоровичу то, чтонационал-социализмне
приходил влагерьсмоноклем,по-юнкерскинадменный,чуждыйнароду.
Национал-социализм жил влагеряхпо-свойски,оннебылобособленот
простого народа, он шутил по-народному, ишуткамегосмеялись,онбыл
плебеем и вел себя по-простому, он отлично знал и язык, и душу, и умтех,
кого лишил свободы.
3
Мостовского, Агриппину Петровну, военноговрачаЛевинтониводителя
Семенова после того, как они были задержаны немцами августовской ночьюна
окраине Сталинграда, доставили в штаб пехотной дивизии.
Агриппину Петровну после допроса отпустили, ипоуказаниюсотрудника
полевой жандармерии переводчик снабдилеебуханкойгороховогохлебаи
двумя краснымитридцатками;Семеноваприсоединиликколоннепленных,
направлявшихся в шталаг в районе хутораВертячего.МостовскогоиСофью
Осиповну Левинтон отвезли в штаб армейской группы.
Там Мостовской в последний развиделСофьюОсиповну,-онастояла
посреди пыльного двора, без пилотки,ссорваннымизнакамиразличия,и
восхитила Мостовского угрюмым, злобным выражением глаз и лица.
После третьего допроса Мостовского погнали пешкомкстанциижелезной
дороги, где грузился эшелон с зерном. Десятьвагоновбылиотведеныпод
направленных на работу в Германию девушек ипарней-Мостовскойслышал
женские крики при отправлении эшелона. Его заперли вмаленькоеслужебное
купе жесткого вагона. Сопровождавшийегосолдатнебылгруб,нопри
вопросах Мостовского на лице его появлялось какое-то глухонемое выражение.
Чувствовалось при этом, что он целиком занят однимлишьМостовским.Так
опытный служащий зоологического сада впостоянноммолчаливомнапряжении
следитзаящиком,вкоторомшуршит,шевелитсязверь,совершающий
путешествие по железной дороге. Когда поезд шелпотерриториипольского
генерал-губернаторства, в купе появился новый пассажир - польский епископ,
седой, высокий красавец с трагическими глазами и пухлым юношеским ртом.