В этой единственной двери было затемненное стеклянное окошко с открывающейся фрамугой наверху. «Джон Мильонни. Частный детектив» – было написано на окне. Повернувшись к Рокету, Виктория вопросительно приподняла бровь.
– Это очень красиво.
Легкая краска залила его скулы, но он усмехнулся:
– Что я могу на это сказать? – Его плечи задвигались под черным свитером. – Так принято.
– Что происходит? – Пи-Джей вопросительно посмотрела на Джареда. – О чем они говорят?
– О двери, – ответил он. – В романах о частных детективах прошлого всегда описываются именно такие двери.
– Хм… – По выражению лица девочки было видно, что она все равно не понимает, из-за чего такой шум.
Джон усадил их всех перед рабочим столом, а сам, вместо того чтобы обойти его и занять свое место, уселся на угол стола рядом с Викторией.
Лучше бы он не делал этого, подумала она. Его колени оказались прямо на уровне ее глаз, открывая то самое место, мысли о котором никак не выходили из ее головы, напоминая о событиях прошлой ночи.
Она заерзала на своем стуле, меняя позу.
– Первое, что мы должны сделать, – начал тем временем Джон, – добиться, чтобы Джаред получил хорошего адвоката по криминальным делам. Тори, ты не возражаешь, если мы позвоним твоему юристу, может быть, он порекомендует кого-нибудь?
Ее лицо запылало. О Господи! Что с ней происходит? Ее брат все еще в беде, а она думает совсем не о том. Она села ровно, соединила колени и положила на них руки.
– Никаких возражений.
– У вас есть фамилия семейного юриста Гамильтонов, Мак? – поинтересовался Джон.
Виктория удивленно повернулась. Она даже не заметила, как Мак вошла в комнату. И теперь пожилая дама сидела на старинном, обитом кожей стуле в дальнем углу кабинета. Герт излучала такую энергию, что Виктория не могла понять, как ей удалось войти в кабинет незамеченной. Хотя, если бы это было необходимо для дела, она могла бы превратиться в деревянную статую. В этом Виктория не сомневалась.
– Радерфорд, – сказала Герт, поднимая глаза от блокнота, лежащего на подлокотнике кресла. – Я позвоню ему, как только мы закончим.
Джон взглянул на Джареда.
– Окей, это улажено, – подытожил он. – Чтобы покончить со всем этим, тебе необходимо предстать перед полицией Колорадо-Спрингс. Когда, как и какую стратегию выбрать, еще предстоит решить, и мы не сделаем ни одного шага, пока не продумаем все досконально. Это значит, что ты не должен высовываться, пока мы не передадим дело в руки лучшего адвоката в штате. А так как ты несовершеннолетний, то имеешь право на присутствие родителей, когда тебя будут допрашивать.
– Но у меня не осталось никого из родителей, – отозвался Джаред, и темная тень промелькнула в его карих глазах.
– Я понимаю, – ответил Джон. – Однако догадываюсь, что Виктория была бы не против осуществить это право. Но я бы хотел, чтобы ты, Тори, – сказал он, отведя внимательный взгляд от ее брата и посмотрев на нее, – подписала документ, который позволил бы мне сделать это за тебя.
– Что? – Она резко выпрямилась. – Нет. Я тоже хочу быть там.
– Я знаю, что ты хочешь, дорогая. Ты хочешь быть со своим братом, чтобы поддержать его во время допроса, и ты заслужила это право, поскольку ты единственная, кто ни на секунду не усомнился в его невиновности. Но я встречался с копом, который занимается этим делом, помнишь? Он крепкий орешек, а так как наша задача состоит в том, чтобы оправдать Джареда, у меня больше шансов защитить его интересы, чем у тебя.
Она понимала, что он прав, но все же продолжала протестовать:
– Но ты ведь не контактировал с этим полицейским каждый день. Сколько раз ты встречался с ним? Один?
– Это правда. С другой стороны, уже много летя имею дело с компанией копов из полицейского департамента, причем не только нашего штата.