— Где ты встречал эту глендруидскую колдунью, о которой говоришь? — спросил Эрик у Дункана.
— Не помню.
— Говорят, среди скоттов и саксов есть несколько таких женщин, — поспешила вмешаться Эмбер.
Кинжал еще вращался с ленивой грацией, когда Эрик выхватил его из воздуха с такой непостижимой быстротой, что это заставило Дункана мигнуть.
— Саймон, — сказал Дункан, не успев подумать.
— Что? — спросил Эрик.
— Похоже, в быстроте ты не уступишь Саймону. Золотые глаза Эрика наполовину спрятались под опустившимися веками. Он с небрежным изяществом убрал кинжал в ножны.
— Убедиться в этом мы не сможем, — негромко произнес Эрик. — Саймон нас покинул.
— Почему? — удивился Дункан.
— Саймон сказал Альфреду, что должен продолжить свои странствия. И сразу же уехал.
Дункан рассеянно потер то место, куда пришелся памятный удар Саймона.
— Мне он нравился, несмотря на боль в ребрах.
— Да, — согласился Эрик. — Казалось, будто вы знаете друг друга.
Эмбер обдало холодом, но совсем не по причине гулявших по залу сквозняков.
— Он показался мне знакомым, — признался Дункан.
— И это действительно так?
— Если это так, то я этого не помню.
— Эмбер.
Хотя Эрик ничего больше не добавил, Эмбер знала, что ему нужно. Она коснулась пальцами запястья Дункана.
— Ты знал Саймона? — спросил Эрик.
Дункан гневно перевел взгляд с руки Эмбер на Эрика.
— Ты сомневаешься в моем слове? — резко спросил он.
— Я сомневаюсь в твоей памяти, — ответил Эрик. — Вполне понятная предосторожность, не так ли?
Дункан длинно и шумно вздохнул.
— Да. Это понятно.
— Так как же? — мягко напомнил Эрик.
Эмбер вздрогнула. Она знала, что Эрик бывал в самом опасном настроении как раз тогда, когда казался особенно кротким.
— Когда я впервые увидел Саймона, — начал Дункан, — то почувствовал опасность — словно мелькнула тень ястреба.
Эмбер судорожно глотнула воздух.
— В голове у меня раздались поющие голоса и загорелись свечи, — продолжал Дункан.
— Церковь? — спросил Эрик.
Ответа он ждал от Эмбер. не от Дункана.
— Да, — сказала она. — Такое чувство, будто это церковь.
— Что ты еще чувствуешь? — В голосе Эрика сквозило любопытство.
— Шевелятся воспоминания Дункана, но слишком слабо, чтобы вырваться из теней темноты.
— Это интересно. Что еще?
Эмбер краешком глаза взглянула на Дункана. Он наблюдал за ней с таким выражением, будто все меньше и меньше верил своим глазам и ушам.
— Думай о церкви, темный воин, — сказала она.
В ответ Дункан лишь крепче сжал губы. Эмбер прерывисто вздохнула.
— Я чувствую, что происходившее тогда в церкви было по какому-то особому случаю, а не просто обычная месса, — слабым голосом проговорила она.
— Похороны? Свадьба? Крестины? — попытался подсказать Эрик.
Эмбер лишь покачала головой.
— Он не знает.
Дункан посмотрел на Эмбер долгим взглядом. Странное напряжение охватило ее, заставив плотно сжать губы.
— Что с тобой? — спросил Эрик.
— Дункану это не нравится, — сказала Эмбер.
— Я его понимаю, — сухо произнес Эрик. — И не осуждаю его за это.
— Зато он меня осуждает. Это все равно что рвать крапиву голыми руками, — прошептала Эмбер. — Можно мне отпустить его руку?
— Сейчас. А пока, — Эрик перевел взгляд на Дункана, — ты бы поразмыслил о том, что никто лучше Эмбер не сможет проникнуть в темноту твоего прошлого.
— И каким же образом? — холодно спросил Дункан.
— Ну, по-моему, это очевидно, — ответил Эрик.
Похоже, она способна улавливать в твоих мыслях то, что от тебя самого ускользает.
— Это правда? — Дункан повернулся к Эмбер.
— С тобой — да. С другими — никогда не получалось. Дункан с высоты своего роста смотрел на Эмбер.
Грустное выражение ее лица говорило ему, что этот допрос через прикосновение ей неприятен так же, как и ему.