- Я - первый секретарь посольства богоравной императрицы Салии в Грайворе, барон Ойба э'Илом. Час назад в этом доме убит светлейший посол барон Ямин э'Батим-и-Ажа, да отдыхает его чистая душа в мире и покое. Мы находимся здесь, чтобы не допустить осквернения неверными святынь, находившихся в распоряжении покойного. Кроме того, мы намерены перевезти в посольство документы, с которыми работал посол, и забрать его тело, дабы похоронить его в священной земле Великой Салийской Империи. По поручению вице-посла я веду расследование этого чудовищного злодейства.
Барон не приветствовал Вейджа церемониальным поклоном, как то было положено по этикету, и дистанция, на которой он остановился перед лисом, была слишком короткой - почти на грани неприкрытой агрессии.
- Я уважаю религиозные чувства салийцев, господин барон. Я знаю также, что вы отвечаете за безопасность в посольстве, и ценю ваше служебное рвение, но не лучше ли оставить расследование преступления местным профессионалам? - сухо осведомился Вейдж.
- Не лучше, господин лис! Я должен донести до Великой Императрицы правду - а не фальшивку, истинную картину того, что стоит за происшедшим - а не ту гнусную ложь, которую вы подсунете посольству, притворившись, будто провели беспристрастное расследование! - прошипел салиец, приблизив своё лицо почти вплотную к лицу лиса.
- Вы только что сделали заявление, оскорбительное для королевства Грайвор, барон. Кроме того, вы задели и меня лично, оскорбив мою профессиональную честь и достоинство. У вас должна быть веская причина для подобного поведения. Каковы ваши основания полагать, что результаты следствия грайворской стороны будут сфальсифицированы? - голос Вейджа похолодел.
- Не вам говорить мне о чести, господин нюхач! Не думайте, что нам не известно о заговоре, который плели ваши люди против нашей великой страны! И будьте спокойны, мы изложим эти основания по официальным каналам, как того требует дипломатический протокол. А пока - пока полюбуйтесь на дело ваших рук. Вы ведь именно за этим и пришли сюда? - барон картинно описал кистью руки полукруг, но при этом остался на месте, заступая Вейджу дорогу в дом.
- Я не понимаю, о чём вы говорите. Давайте-ка лучше вместе осмотрим место происшествия…
- Я уже осмотрел его, господин заговорщик. Барон Ямин был убит настоящими профессионалами. Всё подстроено так, чтобы преступление выглядело как нападение с целью грабежа: преступники взломали дверь, убили охрану и несчастного барона, под пытками выведали у него место хранения драгоценностей, но вынести их не успели, потому что "совершенно случайно" в этот момент рядом проходил патруль городской стражи. Силы стражников и нападавших были примерно равными, и в схватке погибли все. Посольский фельдъегерь и офицеры посыльного пакетбота застали здесь только мёртвых и умирающих. Когда приехал я - двое стражников и двое налётчиков ещё дышали, но были без сознания. А сейчас - и они уже мертвы. И никто никому ничего не расскажет, правда же? Вы только одного не учли - я ведь тоже профессионал. Посмотрите-ка вот на этих, лис… Узнаёте кого-нибудь? - барон шагнул в сторону и развернулся вполоборота.
Вейдж узнал. Он узнал их ещё до того, как увидел трупы: почувствовал своим лисьим чутьём…
У самого входа лежал Гурман с арбалетным болтом в переносице. Чуть поодаль от него - сцепившиеся в последней смертельной схватке патрульный и одетый подмастерьем налётчик. Его Вейдж тоже узнал - это был тоже стражник - из той самой пятёрки, которую по его указанию комендант города направил для наблюдения за корчмой. Ещё двое ряженых из этой же команды, лежали в стороне, бок о бок с патрульными в форме. "Эти четверо умерли последними", - догадался Вейдж.
- Интересная картина, правда, господин лис? Наверху то же самое. Не знаю как вы, а я грайворского стражника за лигу узнаю - хоть в форме, хоть без. А у этих, к тому же - мозоли характерные на пальцах, от тетивы арбалетной, и на бедре - от меча… Вам самому не жалко было своих же собственных людей на смерть посылать? Они же, поди, и не подозревали ничего… - Салиец внимательно смотрел на лиса, стараясь прочесть его реакцию.
- Вот что, барон! Я не собираюсь вступать с вами в перепалку, и в догадки тоже играть не будем. Сейчас вы отдадите своим людям приказ покинуть здание, а я начну расследование, как того требуют законы королевства Грайвор. Дальнейшие наши с вами отношения будут идти по официальным каналам. Это всё, что я могу вам сказать сейчас, - невозмутимо сказал Вейдж.
Секретарь посольства сделал вид, что раздумывает. После короткой паузы он кивнул:
- Хорошо же, лис, будь по-вашему. Полицейские из охраны посольства сейчас погрузят на повозки ящики со святынями и документами и вывезут тела погибших подданных Императрицы, да продлится вовек её царствование.
Вейджу показалось, что в голосе салийца прозвучали нотки облегчения. Лис насторожился:
- Вначале я осмотрю их.
- Тела - пожалуйста, ящики - нет, - чуть быстрее, чем того требовала ситуация, отреагировал Ойба.
Лис решил прощупать:
- Это невозможно, барон! Вы намерены вывезти на территорию посольства, которая по условиям договора между нашими государствами находится под юрисдикцией империи, нечто с территории королевства - без формального досмотра?
- Да, Вейдж, именно так! Никто, кроме посвященных, не вправе видеть алтарь Многоликого, и я не допущу подобного святотатства! Равно как не могу позволить вам ознакомиться с бумагами, которые хранил здесь покойный господин посол.
- А если я не соглашусь, Ойба?
Салиец хищно оскалился:
- Тогда я прорвусь силой! Это лишь подтвердит мою правоту насчёт заговора. Ведь тогда тебе уже не придётся никому объяснять, откуда взялись в этом доме трупы переодетых стражников. Всё и так станет ясно. Понятно, лис?
От Вейджа не ускользнуло, что салиец намеренно перешёл на "ты", подчеркивая тем самым своё презрение к собеседнику. "Потерял самообладание, или раскачивает?" - мелькнула мысль.
- Ты не уйдёшь дальше своего посольства, Ойба. Попытка прорыва будет означать начало войны между империей и королевством. Интересно, что скажет императрица, когда узнает, что какой-то баронишка возомнил себя равным ей, и объявил войну другому государству. Что потом будет с родом э'Илом, как думаешь? - рискнул Вейдж, намеренно оскорбляя имперца.
Услышав обращение, барон Ойба э'Илом побагровел. Его рука метнулась к левому бедру, но тут же замерла. Высокородный вспомнил, что перед ним неверный, да ещё к тому же простолюдин и попытался успокоиться. "Он не заслуживает боя чести. Он умрёт как собака, не будь я сын своих предков", - мстительно пообещал самому себе барон.
- Ты всё равно дашь нам уйти без досмотра, нюхач, - почти спокойным голосом сказал салиец. - Если не хочешь, чтобы мы выставили в окно обнаженное тело эррины Неус, которая погибла как простая портовая шлюха в чужой постели.
Вейдж вздрогнул. Этилия Неус убита? Единственная дочь главы Совета эрров была любовницей посла? Это чудовищно!
- Я должен увидеть её, барон, - заявил Вейдж голосом, не терпящим возражений.
Лис не оборачиваясь направился к лестнице, уверенный в том, что Ойба проследует за ним, но сделав пару шагов, внезапно остановился. В груди привычно забилось сердце, а в висках застучали крохотные частые молоточки. Его нервы натянулись струнами - и в тот же миг со звоном лопнули. След!!
Вейдж резко развернулся.
- А ведь ты меня обманываешь, барон. Нехорошо! - улыбка лиса более всего напоминала собачий оскал. - Кто-то из отступников выжил. Я уверен в этом так же, как в том, что мы с тобой оба рыбаки, хоть и стоим на разных берегах. Я не выпущу тебя отсюда… Где он??
- Я не стану юлить, лис. Да, один из нападавших жив. Но он мой, и я не отдам его тебе. Он - единственный, кто может засвидетельствовать, что нападение не было просто бандитским налётом.
- Значит - война, барон?
Салиец задумался. Вейдж почти видел, как напряжённо работает его мысль, как возникают и отметаются варианты, взвешиваются аргументы, просчитываются ходы… Ойба тряхнул головой и улыбнулся - точь-в-точь такой же улыбкой, как незадолго до этого улыбался Вейдж.
- Я предлагаю тебе сделку, лис. Я официально передаю в руки грайворского правосудия отступника, ты - не досматриваешь ящики с документами.
Теперь настала очередь Вейджа думать быстро и наверняка. С одной стороны - в согласии барона чувствовался какой-то скрытый смысл. С другой - подобный расклад вполне "бился" с планом, навязанным ему оборотнями: взять налётчика, обработать его "по-правильному", доставить в Салию как доказательство того, что никакого заговора не было - а было заурядное ограбление, в котором принимали участие продавшиеся Гурману караульные…
- У меня нет выбора, Ойба. Будь по-твоему. Но ящиков много, а отступник один… Ты упомянул сделку, а сделка должна быть честной.
- Что ты еще хочешь? - раздражённо спросил салиец.
- Сколько человек видели погибшую эррину?
- Я и мой помощник, - понимая, куда клонит лис, медленно произнёс барон, - но он не видел её лица - только накрытое тело.
- В свете случившегося, барон, - осторожно начал Вейдж, - ни нам, ни вам не нужны дополнительные сложности. Правда? К чему привлекать церковь? Вступив в связь с эрриной Неус, погибший посол навлёк на себя, да и на других салийцев, находящихся на территории Грайвора, проклятие Шаура: ведь Этилии Неус не было ещё семнадцати. Если вы хотите, чтобы мы уважали вашу веру, вы должны считаться с нашей, и…
- Хорошо! - обрывая его, кивнул Ойба. - О ней никто не узнает.