- По правде говоря, я не знаю, - ответил Кормак. - Может быть, если бы вы просуществовали в "черной дыре" так же долго, как я, вы бы поняли. В начале вечера я вернулся из Пешока, и первым, кто встретился мне, была сестра Кэмпбелл, с ледяным лицом, как застывшая сыворотка, сообщившая мне о том, что меня спрашивал какой-то сомнительный тип. Затем до меня дошел слушок, что леди Карпентер ваше появление также вдохновило, но что ее благоверный оказал вам высшую почесть. Так что, откровенно говоря, мне стало любопытно. И я решил, что пойду и взгляну на вас. Думаю, что сделал это не зря. Ваше здоровье!
- Вы полагаете, что мне повредит капелька вашего настоящего напитка? - спросил Кристофер.
Кормак постарался принять вид сурового врача, но у него ничего не получилось.
- Ну, вообще-то, вам не стоит пить крепкие напитки после этих таблеточек. Но, вместе с тем, я не думаю, что крошечный глоток вам особенно повредит. Если честно, он принесет вам больше пользы, чем таблетки. У вас есть стакан или что-нибудь в этом роде?
Кристофер молча указал на одну из сумок, лежащих на полу. Со своего места он видел, что кто-то вывалил содержимое сумок на пол, а потом пытался уложить все как было.
Кормак немного покопался в сумке и наконец извлек на свет помятую оловянную кружку.
- Это? - с триумфом вопросил он.
Кристофер кивнул.
- Боюсь, что это не совсем уотерфордский хрусталь, - отметил он.
- Боюсь, что нет, - согласился Кормак, наливая в кружку немного жидкости. - Больше похоже на медь из Ратгормака. Но вы ведь не знаете, где находится Ратгормак, точно?
- Кристофер улыбнулся.
- Такое место вообще существует?
Кормак глубокомысленно кивнул.
- Ну конечно, существует. Это маленькая деревушка в нескольких милях от Уотерфорда. Ничего особенного там не происходит: люди рождаются, женятся, обзаводятся кучей детей, умирают, и дети хоронят их. Вот и все дела. Впрочем, думаю, так происходит в любом другом месте. - Он остановился. - Я как-то раз был в Лондоне. Особых отличий я не заметил.
Он снова остановился и отхлебнул самогон, прежде чем продолжить.
- Итак, что привело вас в эту дыру, скорее напоминающую фурункул на заднице Гималаев?
- Бизнес, доктор Кормак, просто бизнес.
Доктор приподнял одну полуседую бровь.
- А, вот как? Бизнес с большой буквы или с маленькой? Я просто интересуюсь. Слушайте, мистер, я прожил здесь достаточно долго; я понял, кто вы такой, как только вытер ваш вспотевший лоб и почувствовал запах вашей рвоты. Вы такой же торговец, как я - йог.
Кристофер вздохнул. Сначала Карпентер, теперь Кормак.
- Кто же я такой по-вашему? - поинтересовался он.
Кормак пожал плечами.
- Точно не знаю. Какая-нибудь солидная государственная служба. В любом случае, вы человек благородного происхождения. Об этом говорит ваш взгляд. Ваши манеры. И ваш голос, хотя сейчас он немного дрожит. Я угадал и теперь получу приз?
Кристофер покачал головой. Боль осталась.
- Никаких призов. Но в любом случае, - продолжил он, пытаясь сменить тему разговора, - вы такой же доктор-миссионер, как я мать кайзера.
Доктор снова откупорил бутылочку с огненной водой и приложил ее к губам. Он поморщился.
- Истина в самогоне, сын мой. Возможно, вы правы, но возможно, что вы ошибаетесь. По правде говоря, иногда я сам не уверен в том, кто я такой. Но вообще-то я врач - самый настоящий. Королевский университет в Белфасте и небольшой курс в Эдинбурге у профессора анатомии Дэниела Каннингхэма. После этого я получил должность младшего хирурга в королевской больнице. Там-то все и началось.
Он замолчал и сделал еще глоток.
- Дело в том, что в больнице была группа молодых людей, ревностных христиан. Вы таких встречали: прыщавые лица, выпирающий кадык, онанизм и ежедневные молитвы. "Врачи для Иисуса" - так они себя называли. Как называли их другие, я вам не скажу. Я так и не могу сказать, Иисус ли привлек меня к ним или симпатичная маленькая медсестра по имени Мэй Лоример. Христос мог поднимать мертвых из могил, но и она была способна на подобные штучки. Как бы там ни было, я записался в их общество, бросил пить, начал мастурбировать и по ночам молился, чтобы снизошла на меня любовь Иисуса и Мэй Лоример. Мои религиозные чувства соответствовали норме до того момента, когда в Инверкейтинге собрался съезд общества. Три дня молитв, служб и вежливых разговоров. В последний день желающих призвали записываться в миссионеры. Если мы не можем спасти душу черного человека, то давайте хотя бы спасем его тело для воскрешения и духовных мук. В конце концов, возвышенная мисс Лоример взобралась на сцену, призывая нас к Богу. Я стоял неподалеку, и кровь призывала меня к мисс Лоример. Не успел я опомниться, как оказался на сцене. И прежде чем успел задуматься над тем, что делаю, обнаружил себя на большом корабле с экземпляром Библии в одной руке и второсортными медицинскими инструментами в другой. "Следующая остановка Калимпонг". - Он сделал паузу. - Было это двадцать лет назад.
Он откупорил бутылку медленнее, чем делал это раньше, но отхлебнул куда больше жидкости.
- А как насчет божественной мисс Лоример? - поинтересовался Кристофер, не уверенный, стоит ли шутить по этому поводу.
- Мэй Лоример? Я попросил ее поехать со мной. Я предложил ей вместе служить Богу как муж и жена. Я попросил ее выйти за меня замуж. Она очень мягко отнеслась к этому. Она сказала, что всегда считала меня братом во Христе, но не будущим мужем. Она спросила: раз у меня есть Иисус, зачем мне нужна она? На это мне было нечего ответить - хотя, если бы у меня снова появился шанс, я точно знаю, что сказал бы в ответ. Год спустя я услышал, что она сбежала с гигантом-гвардейцем из Эдинбургского дворца. Кажется, их называют "черный караул". Известны своими сексуальными похождениями. Так что я остался в Калимпонге без Мэй Лоример, без Иисуса и без особых причин к возвращению. Я снова начал пить, перестал мастурбировать и обрел славу скандального субъекта. Ну, теперь перейдем к вашей истории.
Кристофер в первый раз приложил кружку с самогоном к губам. У него перехватило дыхание, и он поперхнулся, но огонь, вскоре разлившийся по телу, улучшил его самочувствие. Он посмотрел на бледную жидкость в кружке и представил священника, поднимающего потир во время службы. "Это кровь Господа нашего". Вино и виски, кровь и огонь, вера и отчаяние. Он снова поднял кружку. На этот раз он не закашлялся.
- Я родился неподалеку отсюда, - ответил он на вопрос Кормака. Он решил, что может позволить себе быть с ним откровенным. - Мой отец был здесь официальным представителем Англии. Он воспитал меня в духе любви к этой стране. Я думаю, что сам он никогда ничего кроме Индии не любил. Он даже не любил по-настоящему мою мать. Она умерла, когда мне было двенадцать лет, и меня отправили в школу в Англию. Затем, когда мне исполнилось пятнадцать, отец пропал.
Доктор с любопытством посмотрел на него.
- Что? Просто растворился в воздухе? Как факир? - Он произнес это так, словно все факиры были мошенниками.
Кристофер криво улыбнулся.
- Да, как факир, - согласился Кристофер. - Только без веревки. Не было ни веревки, по которой ходят факиры, ни музыки - никакого реквизита. Он направлялся к майору Тодду, который был тогда нашим торговым представителем в Ятунге. Тогда в Гянцзе никакого правительства не было. Одним октябрьским днем отец вышел из Калимпонга с группой проводников и носильщиков. Погода ухудшалась, но они без проблем преодолели перевал Натху-Ла. Они уже были на территории Тибета, когда он исчез. Его сопровождающие, проснувшись как-то утром, обнаружили, что его нет. Не было ни записки, ни знаков, ни следов, по которым бы они могли его найти. Все свои вещи он оставил в лагере. Конечно, они искали его - целых два дня, но ничего не нашли. Затем пошел сильный снег, и им пришлось прекратить поиски и идти дальше в Ятунг. Он больше не объявлялся. Но тела никто так и не нашел. Мне в школу прислали письмо: как-то раз меня вызвали прямо с урока и вручили его. Оно было очень формальным, безо всяких соболезнований. В конце концов, мне прислали все его вещи - награды, записи, грамоты, всю мишуру. Я все еще храню эти вещи в сундуке - дома, в Англии. Я никогда не открывал сундук, но они там.
- И вы остались в Англии? - прервал его Кормак.
Кристофер покачал головой.
- Нет. Сразу после окончания школы я отправился в Индию и поступил на правительственную службу. Это было в 1898 году. До сих пор не знаю точно, зачем я вернулся. Иногда я думаю, что, возможно, я хотел найти своего отца, но я знаю, что это не так. Наверное, я просто чувствовал, что что-то осталось незавершенным, и приехал, чтобы завершить это.
- И вам это удалось?
Кристофер посмотрел на стену, на мокрое пятно почти у самого потолка. Рядом с пятном сидела ящерица, бледная и призрачная, плотно прилипшая к стене.
- Нет, - ответил он так тихо, словно разговаривал с самим собой.
- Кошмарно, да? - произнес Кормак.
Кристофер непонимающе посмотрел на него.
- Жизнь, - пояснил доктор. - Кошмарная штука. В этом, - продолжил он, - заключается единственное преимущество взросления. В том смысле, что остается все меньше и меньше.
Кристофер кивнул и отхлебнул еще глоток. Он ощутил пробежавшую по телу дрожь, словно предзнаменование. Было уже совсем поздно.
- Нам надо поговорить, - сказал он.