В кабинете миллиардера не было ни одного стула - даже для него самого, а потому Ник Боттом и Хироси Накамура стояли лицом к лицу, разделенные узкой, высокой, дорогущей и совершенной пустой конторкой красного дерева. Сато облокотился на тансу и выглядел расслабленным. Но было видно (во всяком случае, это не ускользнуло от глаз Ника), что глава службы безопасности, как взведенная пружина, готов действовать в любую секунду, что он опасен даже и без оружия, что в нем скрыта неуловимая убойная сила, свойственная бывшим солдатам, полицейским, всем, кому по профессии пришлось научиться убивать.
- Мы думаем о том, чтобы предложить вам довести это расследование до конца. В первую очередь потому, что, проработав много лет в денверской полиции, вы приобрели немалый опыт, а кроме того, высказали неоценимые соображения по этому делу, - ровным голосом сказал мистер Накамура.
Ник перевел дыхание. Ему не хотелось и дальше играть по сценарию Накамуры.
- Нет, сэр, - заявил он. - Вы думаете о том, чтобы предложить мне эту работу, по другим причинам. Если вы наймете меня расследовать убийство вашего сына, то это потому, что я - единственный из ныне живых, кто - под флэшбэком - может увидеть все страницы файлов, стертых в ходе кибератаки на архив денверской полиции пять лет назад. Тогда весь архив был уничтожен.
А про себя Ник еще подумал: "И потому, что я - единственный, кто под флэшбэком может восстановить все разговоры со свидетелями, подозреваемыми и другими детективами, участвовавшими в расследовании. Под флэшбэком я смогу заново прочесть все материалы дела, утраченные вместе с файлами".
- Если вы наймете меня, мистер Накамура, - продолжил Ник вслух, - то потому, что я единственный в мире могу вернуться назад на шесть лет, чтобы снова увидеть, услышать, засвидетельствовать все по делу об убийстве. По делу, которое давно истлело, как и тело вашего сына, похороненного на семейном католическом кладбище в Хиросиме.
Мистер Накамура издал короткий потрясенный вздох, а потом в комнате воцарилась тишина. За окном тихонько журчал крохотный водопад, роняя струи в крохотный пруд посреди крохотного, усыпанного мелким гравием дворика.
Ник, открыв почти все свои карты, переступил с ноги на ногу, сложил руки на груди и оглянулся в ожидании ответа.
Кабинет советника Хироси Накамуры в его особняке здесь, в Японской зеленой зоне над Денвером, хотя и был сооружен недавно, выглядел так, словно ему тысяча лет и он находится в Японии.
Тут были сёдзи - раздвижные двери и окна, и фусума - то же самое, только потяжелее: все они выходили в небольшой дворик с небольшим, но совершенно правильным японским садом. Единственное матовое окно-сёдзи пропускало дневной свет в крохотную алтарную нишу, где тени бамбука шевелились над вазой со срезанными растениями и осенними прутиками. Сама ваза стояла в точно выверенном месте на лакированном полу. Немногочисленная мебель располагалась так, чтобы продемонстрировать любовь японцев к асимметрии; эти древние вещи были изготовлены из такого темного дерева, что каждая, казалось, поглощала свет. Полированные кедровые полы и свежие циновки-татами словно излучали - по контрасту - теплый свет. От татами исходил приятный запах свежей травы. Ник Боттом, расследуя убийства в Денвере, часто сталкивался с японцами. А потому он прекрасно понимал, что резиденция мистера Накамуры дом, сад, этот кабинет, икебана и несколько скромных, но очень дорогих предметов в кабинете - превосходно воплощает понятия "ваби" (простое спокойствие) и "саби" (изящная простота и торжество скоротечности).
Но Нику на все это было в высшей степени наплевать.
Эта работа была нужна ему ради денег. Деньги были нужны, чтобы купить еще флэшбэка. А флэшбэк требовался, чтобы вернуться к Даре.
Поскольку туфли пришлось оставить в гэнкане при входе, рядом с ботинками Сато, сейчас Нику больше всего досаждало то, что утром он надел именно эти черные носки - с дырой, через которую большой палец левой ноги чуть ли не целиком вылезал наружу. Ник чуть согнул ногу в колене, изо всех сил стараясь незаметно затянуть палец внутрь, убрать его с глаз долой; но для успеха операции следовало помогать себе и второй ногой, а это было бы слишком заметно. Сато наблюдал за корчами Ника, а тот, как мог, загибал большой палец.
- На какой машине вы ездите, мистер Боттом? - спросил Накамура.
Ник чуть не рассмеялся. Он был готов, что ему скажут "до свидания", что Сато физически вышвырнет гайдзина за наглое упоминание об истлевшем теле Кэйго - сына Накамуры, память о котором свято чтилась, - но вопроса о машине он никак не ожидал. К тому же Накамура наверняка видел, как он подъехал: тут повсюду в неимоверных количествах были развешаны камеры наблюдения, и за Ником следили с того момента, как он приблизился к владению.
Он откашлялся и сказал:
- Гмм… у меня двадцатилетний мерин от "Го-Моторз".
Миллиардер чуть повернул голову и пролаял несколько японских слогов, обращаясь к Сато. Не изменив позы и сияя едва заметной улыбкой, шеф службы безопасности отстрелялся еще более гортанным и быстрым залпом японских звуков. Накамура, явно удовлетворенный, кивнул.
- А ваш… мерин - он надежен?
Ник отрицательно покачал головой.
- Литиево-ионные батареи на последнем издыхании, мистер Накамура. А судя по тому, как к нам в последнее время относится Боливия, замены в ближайшем будущем, похоже, не предвидится. Так что после хорошей двенадцатичасовой подзарядки этот кусок го… эта машина может проехать около сорока миль со скоростью тридцать восемь миль в час. Или тридцать восемь миль со скоростью сорок миль в час. Остается лишь надеяться, что в ходе этого расследования не будет погонь, как в "Буллите".
Лицо Накамуры оставалось непроницаемым - ни тени улыбки, ни намека на понимание. Они там в Хиросиме смотрят знаменитые старые фильмы?
- Мы можем предоставить вам автомобиль из нашего представительства на время расследования, мистер Боттом. Может быть, седан "лексус" или "инфинити".
На этот раз Ник не смог сдержать смеха.
- Один из ваших водородных скейтбордов? Нет, сэр. Ничего из этого не выйдет. В Денвере я оставляю машину в таких местах, что ее разберут до гаечки: останется один композитный каркас. А во-вторых… это может объяснить ваш директор или шеф безопасности… мне нужна незаметная машина - вдруг придется вести слежку. Невидимка, как говорим мы, частные детективы.
Накамура издал низкий гортанный звук, словно собирался сплюнуть. Ник слышал такие возгласы, когда, будучи копом, общался с японцами. Кажется, этот звук выражал удивление и отчасти - неудовольствие. Правда, Ник также слышал его, когда японцы впервые видели что-то прекрасное - например, садовый ландшафт. Он подумал, что этот возглас, видимо, непереводим. Между вновь объятыми пассионарностью японцами и бесконечно усталыми американцами накопилось много непереводимого.
- Хорошо, мистер Боттом, - сказал наконец Накамура. - Если мы решим нанять вас для расследования, вам понадобится машина с большим радиусом действия, ведь потребуется ездить в Санта-Фе, Нуэво-Мексико. Но подробности мы обсудим позже.
"Санта-Фе, - подумал Ник. - Бррр. Черт бы его драл. Только не Санта-Фе. Куда угодно, только не в Санта-Фе".
От одного упоминания этого города рубцовые ткани его брюшных мышц - след от глубокой раны - начинали болеть.
Но он слышал и другой голос, киношный, один из сотен, живших в его голове: "Забудь об этом, Джейк. Это же Чайнатаун".
- Хорошо, - сказал вслух Ник. - Про машину и поездку в Санта-Фе поговорим позже. Если вы наймете меня.
Накамура снова посмотрел на листок электронной книги.
- И вы сейчас живете в бывшем "Беби-гэпе", внутри бывшего "Черри-Крик-молла"?
"Боже мой", - подумал Ник Боттом. Все его будущее, вероятно, зависело от исхода этого разговора. И вот из десяти тысяч вопросов, которые мог бы задать Накамура и на которые он мог бы ответить, сохраняя хотя бы видимость остатка чувства собственного достоинства, Накамура задает ему именно этот. "И вы сейчас живете в бывшем "Беби-гэпе", внутри бывшего "Черри-Крик-молла"?" "Да, сэр, мистер Накамура, сэр, - чуть не сорвалось у него с языка, - в настоящее время я, прежний Ник Боттом, живу в одной шестой бывшего "Беби-гэпа", в бывшем "Черри-Крик-молле", в поганом районе поганого города, в одной сорок четвертой прежних Соединенных Штатов Америки. А вы живете здесь, на вершине горы, вместе с другими японцами, внутри трех колец безопасности, через которые не прорвался бы даже призрак долбаного Усамы бен Ладена".
- Теперь его называют "кондоминимум Черри-Крик-молл". Я думаю, что пространство, где располагается мой бокс, прежде было частью "Беби-гэпа".