- Ты ошибся на несколько домов, - враждебно глядя на него, мрачно проговорил Корней. - Тебе надо прямо, а потом за углом направо, и ещё раз направо. Там в сырой, холодной, недружелюбной землянке тебя ждёт то, что на самом деле тебе надобно. Пара тумаков и горячее пожелание проваливать нафиг.
Может, ты свалишь? - с тоской спросил он атамана, глядя, как тот безцеремонно пододвигает к себе его блюдо с картошкой и, схватив лежащую на столе его вилку, принимается быстро уплетать его персональный завтрак.
- Полночи не ел! - чавкая, как сильно изголодавшийся человек, и не обращая внимания на не очень культурные манеры, атаман с усмешкой наблюдал, как Корней с тоской провожает глазами каждый кусок ему в горло.
Тебе же говорили, что много есть с утра вредно, - с ехидной ухмылкой заметил атаман. - Умная женщина, между прочим! А ты ей не поверил. Погляди на себя, - ткнул он вилкой в сторону тоскливо глядящего на него Корнея. - Разожрался, словно боров.
Вот вёл бы такой образ жизни, как я! - атаман, матёрый, закабанелый мужичище, с воодушевлением ткнул вилкой теперь уже себе в грудь, мало что не пробив её насквозь. - Тогда был бы такой же стройный и красивый. И никто бы не стал тебя ни в чём упрекать.
А так, тебе остаётся только смотреть, как я ем, - ухмыльнулся он, отправляя себе в рот исходящий паром очередной кусок картофеля с одуряющим ароматом душистого, свежего укропчика.
Корней с тоской втянул в себя одуряющие ароматы любимого блюда.
- У, гад, - тихо проворчал он. - Дать бы тебе по шее, чтоб не лишал человека пищи, да, как такому дашь, - с тоской протянул он, мрачно глядя на бугрящиеся под рубашкой мышцы атамана.
- Вот-вот, - ухмыльнулся в ответ атаман. - Там, куда ты меня пытаешься в мыслях сейчас послать, мне делать нечего. А мне с тобой переговорить надо. Срочно!
Сидор ещё не вменяем, рвёт и мечет с тех самых пор, как после перевала снова включился в работу, поэтому решил с тобой поговорить. Чай, надеюсь, не прогонишь сразу старого товарища то.
Пожалели б мужика, ироды. Что вы такого с ним сделали? - с невинным видом поинтересовался атаман. - Последнее время к нему подходить близко страшно. А встречаться с его жёнушкой, стервой, это гарантировано подписать себе смертный приговор.
У-у-у. Эта мелкая, тощая бабёнка, - раздражённо констатировал атаман. - Один раз мне сказала, чтоб я больше не появлялся у неё в доме, пока меня не позовут. Так только самоубийца её не послушает. Поэтому, я к тебе.
Чуть склонившись к столу, атаман опасливо оглянулся по сторонам, словно проверяя, не слышит ли их кто его уничижительного отзыва о баронессе. И в каком-то нервическом ознобе незаметно передёрнул могучими, покатыми плечами.
- Подишь ты, - усмехнулся понимающе Корней. - Как припёрло, так сразу вспомнил: и старых товарищей, и где они завтракают, и свои старые лагерные шутки. А то всё рожу кривил и делал вид, что не знакомы.
- Я уж думал, что ты всё, отказался от своего прошлого. А оно выходит, что нет? - Корней насмешливо прищурил глаз, ехидно глядя на атамана.
- Ты ешь, ешь, голодный, небось, - кивком головы ёрнически посочувствовал он атаману. - Дома, небось не кормят, или деньги кончились? Так ты заглядывай к нам в гости почаще, покормлю, так уж и быть, по старому знакомству.
Атаман у него за столом это была ПРОБЛЕМА. И Корней очень чётко это понимал. Тому что-то от него было надо и атаман по своему обычаю пойдёт напролом. Придётся останавливать, а не хотелось бы. Тогда всплывёт наружу малоизвестное их совместное "приключение" в гостях у одного, долгое время державшего их в плену барона, а вот этого категорически не хотелось. Ни ему, ни, думается, атаману. Не зря же он столько времени молчал и избегал даже здороваться с ним при редких, случайных встречах.
Слишком уж в тот раз с тем бароном вышло кровавое, грязное дело. И предавать его лишней огласке не хотелось. Ни Корнею, ни, как выяснилось, атаману.
Но раз уж Дюжий сам пошёл на нарушение их негласного договора, значит, припекло. А ещё это значит, что атаман теперь землю будет рыть, пока или не добьётся своего, или не получит от него по шее, что, учитывая прошлую взаимную нелюбовь, скорее всего и произойдёт.
- Ну, чё тебе надо, ирод, объедатель! - мрачно глядя на уничтожаемый атаманом свой завтрак, демонстративно жалостливо и тоскливо протянул Корней. Настроение, бывшее таким прекрасным с утра, стремительно рухнуло.
- Говорят, Сидор сидит целыми днями и что-то считает? - невинно глядя на него абсолютно честными невинными глазами проговорил атаман.
- Говорят, что кур доят. Тебе то что? - усмехнулся Корней, мгновенно поняв, куда тот клонит.
- Да, ничего! - деланно безразлично пожал плечами атаман. - Просто пробегал мимо, вот и решил зайти, так сказать, проведать старого друга. Захотелось вдруг узнать, как тот живёт, чем дышит, а заодно и поинтересоваться. Может и для моих ребят у вас есть какая работёнка?
- Пробегал мимо, пробегай, - недовольно проворчал Корней. - По крайней мере, некоторые бы хоть спокойно позавтракали.
Половой! - махнул он рукой, подзывая служку. - Ещё одно блюдо мне и кружку пива нашему безденежному другу, - насмешливо кивнул он на Дюжего.
Дюже тут некоторые товарищи голодные сидят и много едят, - с усмешкой констатировал он. - А платить, судя по аппетиту им нечем.
Никак прогуляли уже что привезли? - ещё более ехидно поинтересовался Корней у насупившегося атамана.
- Такой кусок быстро не переваришь, - атаман вдруг весело издал губами довольно неприличный звук, отдалённо напоминающий нечто вроде "Фьють".
Тут дело в другом, - расхохотался он. - Хороший атаман всегда держит нос по ветру. А я, скажу без ложной скромности - хороший атаман. Поэтому, я здесь.
У вас, я смотрю, опять какие-то интересные дела затеваются. Сидор бригаду изыскателей своих пригнал с вашего уже знаменитого Великого Озёрного Пути. Всю зиму и лето сидели там безвылазно, что-то всё вымеряя и размечая, а тут вдруг как с цепи сорвались. Мотаются по ближним пригородам, по местам, где у вас расположены посадки кедра, и всё что-то меряют, меряют.
Ваньку Череда, городского геодезиста по своим делам припахали плотно. Да так, что жена его жаловалась подругам на базаре, что мужика своего забыла, когда уже дома и видела.
- Ага, - проворчал как-то неопределённо Корней. - Отследил-таки.
- Вот я что и подумал, - с невинным видом продолжил меж тем атаман, - уж не переоформляете ли вы их.
- Кого? - деланно изумлённо распахнул чистые и невинные глаза Корней.
- Кедрачи свои, - невозмутимо продолжил атаман, словно ничего и не заметив. - А раз так, то, глядишь, может и нам одну, две из угодий своих продадите
- Чего? - ещё более изумлённо и широко распахнул глаза Корней. От удивления у него пропал даже аппетит, насколько неожиданными были слова атамана.
- Слышал я, что вам скоро выкатят налог в каких-то безумных, совершенно неподъёмных размерах, - с совершенно невинным видом продолжил меж тем атаман. - Вот вы и засуетились порядок в своих делах наводить.
- Я всегда знал, что в нашем городе ничего не спрячешь, - мрачно ухмыльнулся Корней.
- "Интересную "стратегическую" информацию донесла до нас эта сучка Имра, - мрачно подумал он. - Все бабы на базаре о том знают, что и она. Стратег, ети её м…ть".
Только вот, большой налог - это смотря для кого неподъёмный, - сердито проворчал он. - Для вас - может быть, а для нас - очень даже небольшой. Просто, нет дураков, такие деньги за пустое платить. Вот мы и ищем пути обхода, чтоб обойти такую наглую предъяву.
- А я подумал, продавать будете, - с грустным вздохом опечалился атаман. - А городского геодезиста привлекли для предпродажной подготовки участка, - с деланно безразличным видом проговорил он. - В самом деле, дружище, зачем вам столько и таких здоровущих плантаций? Продайте мне парочку? А лучше три. По нашей старой дружбе, так сказать.
- "Вспомнил, как понадобился, - холодно посмотрел на него Корней. - А до того всё рожу свою ворочал, как и не знаком раньше был".
- Нравится мне ход твоих мыслей, Семён, - невозмутимо хмыкнул Корней. - Если у тебя есть много, а у меня нет ничего, то отдай мне своё. И, разумеется, лучше всего, за так. Но чтобы и у меня, и у тебя что-то было. Интересная логика. Что-то мне напоминающая, - теперь уже откровенно насмешливо глядел он на сидящего напротив человека. - А ещё лучше, отдай мне своё всё. Чтоб у меня было, а тебе ни к чему. Тебе же не надо, с тебя и другого хватит, нематериального. К примеру, славы, о том, что ты добрый. Оч-чень интересная логика.
А не хочешь сам заложить себе парочку собственных плантаций? - с всё той же насмешливой интонацией в голосе спросил Корней. - Так сказать, чтоб своим горбом заработать? Тогда бы и просить меня ни о чём не надо было бы. Места свободного в тайге полно, закладывай плантации - никто, и слова поперёк не скажет. Уйди только за исключительную зону города, за засечную черту, чтоб дурных налогов не платить за пользование городской землёй, как тут с нас за пашню попытались содрать, - и всё в порядке.
И спи спокойно потом, добрый, нищий товарищ, - сердито прищурился он. - Как все.
- Если бы я мог, я бы так и сделал, - сухо отозвался атаман. Видно было, что рассуждения Корнея ему сильно не понравились, но обиду он проглотил. - Но мои мозги и ваши работают по-разному. В результате у вас есть плантации, а у меня их нет.
Но и с этим бы я разобрался со временем. Только у меня нет его, времени, как нет и саженцев. И взять мне их негде и неоткуда. Никто не продаёт. Все лишь говорят, какие они жутко дорогие, а в продаже саженцы кедра отсутствуют.
Зато они есть у вашего друга татарина, у Травника. А он от вас зависим.