В любой момент мы можем всё бросить и сказать, что вот есть у нас две тысячи молодых деревьев кедра, те, что ты реально насчитал, и нам этого хватит. А кому надо больше - пусть сам и сажает себе, сколько захочет. И считает тогда по десятинам, хоть все шесть тысяч. Пусть тогда он вам и платит ваши пол миллиона. А мы всё бросаем.
И на том успокоиться. И про сахарный клён забыть, как и не бывало.
Тем более что никто из нас даже не знает, как он на самом деле внешне выглядит. А доверять поставщикам после этой истории с кедром, как то будет неправильно.
Не вижу мёртвой хватки Головы за горло, как это у него принято. Что есть очень странно, - задумчиво пробормотал Корней. - Полное впечатление, что просто попугал и отпустил. Не похоже это на нашего Голову. Не похоже.
- М-да? - Сидор задумчиво почесал затылок. Мысли Корнея в точности повторяли и его размышления, что не могло не настораживать. - Вот и мне не всё ещё в этом деле понятно. Нет полной и ясной картины.
- И что теперь? - нетерпеливо поторопил Корней.
- Что, что теперь? - разозлился Сидор. - Теперь наши ребята, вместо того чтобы повышать своё воинское мастерство, как того следует, совместно с городским геодезистом и его группой оформляют документы на наши будущие кедровые плантации, так как положено. Детальный план, описание участка, все повышающие и понижающие коэффициенты и прочая, прочая, прочая лабуда. Шесть тысяч гектар тайги это тебе не шутка.
И тут же вылезла вполне очевидная проблема. Площади наших участков в результате этого правильного оформления резко поползли вверх, - сердито проворчал Сидор. - И приближаются к девяти тысячам. И всё в естественных границах выбранного участка.
Вот тебе один из примеров.
Сидор с брезгливым выражением лица поднял за уголок какой-то исписанный листок.
- Третий по счёту из первоначально выбранных для работы объектов, - пояснил он, небрежно помахав листком в воздухе. - Предварительная оценка и замечания.
Предложение геодезиста. Раздвинуть границы выбранного участка до естественных границ. Вверху - ограничиться макушкой холма, справа - оврагом, слева - ручьём, а снизу дном мокрой лощины. Тогда вся выбранная площадь представляет единым массив с одинаковыми природно-климатическими условиями или параметрами, удобными для расчёта налога.
Так и написано. И, между прочим, правильно написано. Так, по уму и надо было бы сделать. Только нам такого не надо. В результате такого "доброго" совета небольшая лесная полянка, кое-как засаженная жалким десятком наших кедров, увеличивается ровно на треть. А это значит, что и налог увеличивается на треть.
Ну и нафига нам такое удовольствие, - раздражённо проворчал он.
Геодезист говорит, что такой подход - правильный. Кто б спорил, конечно, правильный, согласен, - раздражённо кивнул головой Сидор. - Одна беда. В результате такого увеличения сумма налога с нас, при площадном учёте, увеличивается ровно на треть. А у нас нет свободных денег. Да даже если б и были, то, с какого бодуна мы вообще должны кому-то что-то платить? За что? За пустырь?
Хотят получать с нас налоги - пусть передают нам эти земли в собственность, а мы, так уж и быть, будем платить городу торговую копеечку с каждого проданного мешка ореха. Как все. А не как сейчас - за десятину с занятого под угодья у города участка, находящегося в пределах особой экономической зоны города.
Не забывай, что все наши участки с кедром находятся в пределах тридцативёрстной защитной черты, окружающей город.
Ну не могли мы с профессором по зиме, по глубоким сугробам, в колотун кататься куда-то далеко. Хапали, что поближе к городу было. Вот и дохапались.
Помолчав, Сидор продолжил, видя горящие искренней заинтересованностью глаза Корнея.
- И так, по всем участкам.
- Так надо сбросить балласт, - откликнулся Кондрат, внимательно глядя на Сидора. - В чём проблема?
В жадности, - мрачно хмыкнул Сидор. - Ни Маша, ни Белла категорически не желают расставаться с такими большими площадями кедровников. По разным причинам, но не желают.
А балласт сбросить нет проблем! - неохотно мотнул он головой. - Всё можно сбросить. Охотников на такие участки последнее время появилось что-то слишком много, особенно в свете нынешнего кедрового бума.
Но! Это не решение наших проблем. Девочкам жалко расставаться с мечтой и отдавать земли, когда они уже вроде бы как наши и из них вполне реально можно что-то толковое сделать.
И тут вылезает та самая проблема, вокруг которой всё и вертится: "Сколько это будет стоить"?
Так вот, говорю тебе первому, чтоб ты знал. Учитывая нынешние высокие цены на саженцы, то на приведение наших угодий в нормальный вид, такой, какой обычно подразумевается под понятием кедровая роща, кедрач, кедровая плантация, ну и так далее: на всякие там саженцы, дороги, зимовьё для сборщиков, мелиорацию участка, вырубку малоценных и ненужных насаждений, раскорчёвку, ну и всё такое прочее - всё это потребует от нас затрат….
Сидор снова покопался в груде рассыпанных на столе бумаг перед собой, и, достав какой-то мятый, словно жёваный листок, густо исписанный какими-то записями с расчётами, небрежно помахал им в воздухе.
- Вот! Шесть тысяч га, грубо считая, триста деревьев на гектар. Итого - один миллион восемьсот тысяч. Если по нынешним ценам золотой за саженец…
- Ну, сумму ты уже представил, - усмехнулся Сидор. - Нас пытаются втянуть в большую, серьёзную и дорогую работу, которая займёт нас надолго, на три года как минимум. А вот потом, когда всё будет готово, результат работ у нас можно и присвоить. Отберут под любым благовидным предлогом. Как наши пахотные земли возле города отобрали и до сих пор не возвращают. Земля то не наша. Нам её просто дали в пользование.
Я тебе даже сейчас с дюжину таких предлогов сходу назову, - с невесёлой усмешкой проговорил Сидор. - А если хорошо подумаю, то и ещё десяток нарисую.
И Маша это поняла, как, впрочем, и Белла. Потому они обе и в панике. Не знают, что и делать. Бросить жалко, а до ума доводить - себе дороже
Выход один. Или всё бросить, так как оно сейчас есть, но перед этим выкопав и вывезя с участков всё что мы там до того посадили, и действительно устроить маленькую такую плантацию кедра площадью на семь-восемь гектар, исходя из наличного количества деревьев. Или, громко заявить перед всеми, что да! Не было у нас до того ничего, а теперь будет. И мы ставим свои шесть тысяч десятин на реконструкцию. И будем делать культурные плантации, как положено. Вот у нас и обмеры есть, и расчёты, и планы будущих посадок. И взять, таким образом тайм-аут на три года.
А это значит серьёзно вкладываться в серьёзную работу. На миллионы!
А где ты под городом столько земли нашей видел? Где ты лишние деньги у нас видал? Нет ничего!
- Эко удивил, - буркнул Корней. - По-моему, это обычное для нас состояние безденежья. Чего-нибудь придумаем. Ты придумаешь, - ткнул он в сторону Сидора пальцем.
- Ну да, - Сидор хмуро, без малейшей тени улыбки смотрел на Корнея. - Я-то придумаю. А кто делать потом будет? И на какие шиши?
У нас просто нет ни лишнего миллиона, ни полумиллиона, ни даже ста тысяч. Вот в чём дело.
И у нас каждая монетка на счету. А того ореха, что мы этой осенью сможем собрать с того что посажено было три года назад, в лучшем случае хватит чтобы только самим полузгать калёным кедровым орешком. Да поставить парочку бочек кедровых настоек на скорлупках с ядрышками, всему городу на смех.
Такая же картина и по посадкам сахарного клёна. Только что с площадями пока не определялись и судя по всему, определяться не будем. Плюнем и забудем.
Единственный плюс сейчас с клёном - никто в Совете до сих пор в нашем крае с сахарным клёном не сталкивался, потому и ситуация зависла. Но это только пока! Но что будет через год, неизвестно. Но, что-то придумают, не сомневайся.
Нет таких крепостей, которые бы не взяла наша жадная до чужого добра Старшина. А в деле обдирания шкур со своего ближнего, они впереди планеты всей.
В общем, - грустно прихлопнул Сидор лежащую перед ним пачку бумаг своей ладонью, - всё хреново.
Теперь тебе, наверное, понятно и то почему мы прекратили все игрища в благотворительность, - сухо заметил Сидор. - Всё сократили. Даже строительство мостов, что планировалось на дороге к нашему перевалу, тоже полностью свёрнуто. Хотя, конечно, жаль. Но обойдёмся пока и бродами.
А ведь Голова ещё и заикался, что мы должны за свой счёт строить крепости для защиты местного населения. Мол, за это нам послабления разные будут.
И строим, куда денешься, самим надо, а послаблений нет, одни только претензии.
Как тебе это? Взять хотя бы Тупик, - Сидор внимательно смотрел на задумчивого Корнея. - Ладно бы там все были наши люди, которые бы работали на нас. Так ведь нет. В основной массе это пришлый, совершенно посторонний народ. К тому же, тут же норовящий стать нашим конкурентом.
Самый характерный пример из подобных - Бугуруслан.
Работал на нас. Но только до тех пор, пока на нашёл на осваиваемых нами предгорьях больших площадей ничейных кедровников. И тут же их присвоил, наплевав на все наши с ним договорённости.
Потому как кедровник - это статус. К кедру здесь особое отношение. Это - в первую очередь не деньги, а статус. Незримый, нематериальный, но, тем не менее, вполне реальный высокий статус в глазах всего местного общества.
Откуда и вытекает жёсткое требование Беллы любым способом заиметь себе заявленные нами когда-то давно площади кедрача. Потому как по её мнению выбора у нас нет. Раз сказали, что у нас шесть тысяч гектар кедрача, значит, так оно и есть. И хоть ты тресни, но сделай.