- Они задерживаются, - произнес он.
- Причин может быть множество, - пожал плечами Вик. Стаса этим пожатием было не обмануть. Он знал: напарник встревожился так же давно, как и он, если не раньше.
Они снова замолчали, вглядываясь в вечер. Ветер стих, обещая тишину, которая придет в холодный воздух… не сейчас, нет, не сразу, но придет. Придет и властно останется, подавляя все мысли и все чувства. Все, кроме тягостного ожидания.
Желтые, жуткие пятна света от фонарей качались в такт движению веток. Вик всей кожей впитывал этот двойной ритм, и ему становилось страшно - тем страхом, когда боишься не за себя, а за что-то большее, чем твоя невеликая, мало кому нужная личность.
И наконец он увидел.
Тоненькая невысокая женщина медленно, не торопясь шла по дорожке вдоль дома. Ее длинные черные волосы поблескивали в неверном свете. Даже отсюда, метров со ста, Вик мог разглядеть ее белое как у призрака лицо с черными провалами глаз. Казалось, она плыла по воздуху, она была духом… и в то же время вся ее походка, то, как она задумчиво теребила пальцами прядь волос на плече говорили, что это настоящая женщина, Улшан, "второе я" Артема.
- Вот вы где! - она подошла к карусели (Стас встал, загасил сигару). - Жутковатый вечер, правда? - ее лицо светилось плохо скрываемым энтузиазмом, даже весельем.
- Что Артем? - спросил Стас.
- Разговаривает с дочерью, - она неопределенно махнула рукой. - Может, и договорятся до чего… Дело надо делать.
- Может быть, пока не поздно, объясните нам, что же вы придумали? - мягко спросил Вик. - Мы сможем помочь.
- Вы и так поможете. Поможете, если будете рядом.
Улшан порывисто схватила Вика и Стаса за руки (их всегда слегка нервировала эта ее манера рукопожатия, не снимая перчаток… впрочем, перчаток она и вообще не снимала почти никогда, стесняясь своих лишенных ногтей пальцев).
- Все-таки это какой-то ритуал? - спросил Вик безнадежно.
Он уже смирился, что им ничего не объяснят, и сломал голову, раздумывая над пыльными фолиантами, что же такого могли придумать друзья. "Старики, может быть всякое… - не далее как вчера говорил Артем, отворачиваясь. - Может быть, умирать придется. Нам не впервой, верно ведь? Но врагу я лазейку не дам, слово даю".
- Нет, - Улшан покачала головой. - Какой может быть ритуал? Просто…
По улице просвистел ветер, неожиданно сильный, такой, что едва не сбил не самого хрупкого Стаса с карусели. Что это было - никто из них троих не мог в точности сказать, но оно случилось не в реальном мире, это точно. Оно просвистело вокруг в смутном континууме человеческих представлений, в том пространстве, где зарождались иные силы - ни одна веточка не дрогнула от этого ветра.
- Он уже начал! - губы Улшан исказились отчаянием, поплыли, и Вик подумал, что ей ужасно не идет темно-синяя помада, которой она себя уродовала. - Почему без меня!
Она вырвала руки из рук напарников и кинулась бежать обратно, туда, откуда пришла - к последнему подъезду "сталинского" дома - из тех, где высокие потолки и туалеты с окнами. Как она умудрялась делать это быстро, когда оледенелая мостовая так и норовила подставить подножку, ударить под ноги - Вик не знал.
- Улшан, погоди! - крикнул Стас, кидаясь следом, но куда ему бегать так, как женщина в отчаянии!
Впрочем, они догнали ее - но лишь потому, что бежать было действительно недолго, и потому, что она сама остановилась, запрокинув голову. Она смотрела вверх, на ярко освещенное изнутри окно кухни. Там не было видно ничего - только белый потолок и люстра на нем. Но Улшан знала - и Вик со Стасом знали вместе с ней - там, на фоне белой плитки потолка и ярко горящей люстры, стояли двое ярких людей: ослепительно рыжий горбоносый мужчина в темном пальто, и такая же рыжая женщина в линялом домашнем платье и в очках. Мужчина осторожно обнимал женщину за плечи. Женщина была беременна, вот-вот рожать - и она плакала, уткнувшись в плечо похожего на нее человека.
А ветер буйствовал.
- Артем! - Улшан упала на колени прямо на мутный лед натаявшей за день лужи. Ледок треснул, но воды под ним, по счастью, не оказалось - все проморозило до дна. - Артем! Ну почему ты… без меня!
Она почти шептала, но тот самый безумный ветер отличнейше донес до Вика ее слова.
- Господи… - прошептала Улшан, прижимая губы к своим сцепленным не то для молитвы, не то для удара под дых пальцам, - Господи, помоги ему… не дай ему… не дай ему совершить глупость! Господи!
Это последнее было почти криком. До Вика этот крик долетел словно бы издалека, но одно стекло вокруг разлетелось вдребезги - окно кухни, на которое смотрели сейчас и он, и Стас, и испуганная до безумия Улшан. Серебряные осколки ринулись вниз и в стороны. Небывало красивый, наполненный колким стеклом момент.
Улшан тяжело рухнула лицом в асфальт.
Рыжеволосый мужчина бросился вперед, перегнулся через подоконник… Вику показалось бы, что он сейчас выпадет - если бы Вик смотрел на это. На самом деле он уже подбежал к Улшан, опустился рядом с ней, торопливо разматывал шарф, чтобы послушать пульс, сделать искусственное дыхание, если надо… Не надо, он это видел. Раскрытые глаза Улшан смотрели с отчаянной мольбой, и это почему-то отбивало всякую надежду на успешность реанимации.
Вик почувствовал, что из глаз у него текут слезы, только когда рука Стаса легла ему на плечо.
- Стас… как жаль… - с трудом произнес он, и больше ничего сказать не мог, Улшан… а главное - Артем!
- Но они спасли девочку, - тихо произнес Стас. - И малыша. Две человеческие жизни.
- Они могли выжить и так… - глухо ответила его напарник. - Могли бы…
- Мы ведь не знали точно…
…Наверху мужчина спокойно увел беременную из кухни, уложил в постель, принес воды, пообещал позвонить мужу, чтобы приходил скорее. Постоял немного в коридоре, прислонившись лбом к косяку двери. Набрал на домашнем телефоне номер сотового, подождал, пока трубку не взяли, и оборвал связь.
Потом вернулся на кухню и забрался на подоконник. Бросил короткий взгляд вниз. Там, как и следовало ожидать, никого уже не было. Потом он посмотрел перед собой. На крыше соседнего дома он увидел три темные на фоне рассветного неба фигуры: две из них принадлежали людям, а одна, определенно, нет.
- Простите меня, - сказал он, шагая вперед.
10.
Они сидели в кафе на первом этаже Торгового Центра. Карина прихватила Лену туда с собой не столько для очередного урока, сколько для ремонта Лениных нервов. После пребывания в гостях у членов "шабаша", строящих свои темные козни по завоеванию душ людских, Лена проспала целый день. И ей снилась всякая муть. То есть не муть, а простая жизненная история.
Жил-был парень по имени Валаев Артем Александрович, пятидесятого года рождения. И был он кадровым офицером Советской Армии. И послали его в Афган в семьдесят девятом году. И убили. А у него была девушка Женя, на которой он не успел жениться - потому что не хотел, честно говоря. Девушка была хорошая, да только он ее не очень любил. Но когда славный парень Артем стал симарглом, он все-таки счел своим долгом проверить, все ли у девушки в порядке. И обнаружил, что она беременна.
Женя была очень болезненной, ей рожать запрещали: говорили, и себя погубит, и ребенка. Но она не послушалась… глупо, конечно. Артем пошел на преступление и помог ей. Девочка родилась здоровенькой, а вот мать он спасти не смог. Маленькую Тамару стали воспитывать родители Артема. А сам Артем крепко призадумался.
Девочка не должна была родиться. Она жила - но мир словно бы не замечал ее. Кошки и собаки ее игнорировали. Дождь ее не мочил. Людям требовалось огромное усилие, чтобы запомнить ее имя. Если бы не помощь Артема, который всегда старался быть где-то поблизости, кто его знает, что случилось бы с ней.
"Например, пару дней назад один нервный симаргл чуть было ее не прикончил", - подумала Лена еще когда рассказывал Вик. Не то чтобы она могла или хотела прикончить женщину, но, напугай ее Тамара чуть побольше, и Лена сама не знала, как все повернулось бы… в конце концов, она просто не была уверена, какие силы города в ее распоряжении.
Так или иначе, но Тёма выросла, закончила училище, устроилась работать учительницей начальных классов, и вышла замуж. В свою очередь захотела ребенка. Она удалась в отца: высокая, крепкая. Никаких проблем не предвиделось.
Кроме как у Артёма и Улшан - женщины, что любила его.
Два опытных симаргла даже представить не могли, что же будет с сыном Тамары - нежданным вдвойне.
И тогда они решились. Что они придумали, Стас и Вик, которых под большим секретом посвятили в эту историю, сразу не поняли - не так были талантливы в магии, как эта парочка, и не в той магии: и Улшан, и Артем были городскими магами. Потом уже догадались. Артем попытался смухлевать - передать часть своей жизни, уже прожитой, своей дочери и внуку, с тем, чтобы все у них стало в порядке. А такое могут только темные силы. Вот он и призвал Хозяев. А чтобы не попасть в их власть - обратился к силам города. И в итоге отдал город Хозяевам. Улшан поняла, что происходит, попыталась остановить… и погибла.
"А самое непонятное, - звучал в голове Лены усталый голос Вика, - самое странное… У него получилось, все-таки получилось, девочки. Не до конца… Тамара так и осталась отверженной, Лена это видела. Но с ее сыном все в порядке. Правда… я видел глаза Артема, когда он шагнул из окна, потому что не мог больше жить. Представляете, он умер, упав с пятого этажа. Умер человеком. И где теперь его душа - Бог весть. Или не Бог".
И холодная рука сжимала Ленино сердце.