Исходя из сказанного выше, считаю резонным предположить, что эмир Арсамаков рассчитывал под прикрытием сил спецназа ГРУ выйти на сопредельную территорию, где его могли ожидать сообщники, готовые его освободить.
Выход за пределы территории России группы "Зверинец" категорично запрещаю. При этом рекомендую тщательно разведать объект на первой точке. В ближайшее время перешлю несколько точных карт ущелья, которое там находится. Карты сделаны в разное время различными организациями. Есть даже самодельная туристическая карта времен СССР. В настоящее время наши сотрудники разыскивают единственного оставшегося в живых человека, который в составе туристической группы проходил ущельем еще во времена СССР.
Удачи, ребята!
Командующий войсками спецназа ГРУ полковник Мочилов".
Я сначала пробежал по строчкам глазами, потом прочитал вслух.
– Значит, наша группа теперь официально называется "Зверинец". – добродушно ухмыльнулся майор Медведь. – Горжусь! Это я так нас обозвал. И прижилось. Троица, давай технику, я ответ напишу.
Пока майор Медведь писал ответ командующему, у меня на коммуникаторе замигала сигнальная лампочка дальней связи. Если бы вызывал полковник Мочилов, он, мне думается, стал бы беседовать в командиром группы. Новый начальник штаба капитан Смурной, уже затупивший на место без приставки "временно исполняющий обязанности", должен был понять, что я вышел из подчинения штаба сводного отряда, и на разговор со мной не рваться. Значит, вызывать меня мог только младший сержант Стас Твердоглазых, которого я тщательно проинструктировал, как следует дальней связью пользоваться.
Я вдавил на коммуникаторе лампочку до "залипания", когда она начинает работать, как кнопка – это автоматически отключило меня от внутренней связи, но с абонентом я мог общаться нормально, как и он со мной.
– Слушаю тебя, Стас, – сказал я. – Отправил груз?
– Так точно. Передал ментам с рук на руки под расписку. Расписка при мне. А как вы догадались, что это я? Я даже дежурному по узлу связи не представился.
– Дедуктивный метод. Ты где сейчас находишься?
– Рядом с прежней стоянкой. Около туши кабана. Тут красных волков полно. Зубы скалят на меня, не убегают. Здоровенные какие. Я думал, они намного мельче. А тут – как кавказские овчарки. И вороны тоже здоровенные, как орлы.
– Это тебе кажется.
– Со страху что ли, думаете? Не. Я их не боюсь. Если что, шугану очередью в землю. Но они очень уж большие.
– У тебя трубка снимает?
– Так точно.
– Тогда сделай снимок, шугани очередью людоедов, и догоняй нас. Маршрут у тебя на "планшетнике" есть.
Две длинные автоматные очереди раздались почти сразу. Визга раненых животных слышно не было, но карканье воронов микрофон доносил явственно.
– Обнаглели. Пугать меня начали. Скалятся, и по кругу обходят, окружают. Шуганул, так живо хвосты поджали.
– Выходи. Руки ни к чему лишнему не протягивай. Если волки одолеют, стреляй на поражение. Догоняй нас.
– Понял, товарищ старший лейтенант. Выхожу в преследование.
В этот момент моего плеча коснулся майор Медведь.
– Младший сержант? – спросил громко, чтобы я услышал, когда связь отключена.
Я кивнул.
– Скажи, чтобы был осторожен. Мне сейчас передали, что эмир убежал от ментов. Они преследовать в Резервации не решились.
– Стас! Стас! Твердоглазых! – настойчиво позвал я в микрофон.
Но лампочка на коммуникаторе уже не горела. Младший сержант отключился от связи.
– Он у меня парень опытный. Не влипнет. А что там у ментов случилось?
Майор Медведь только расстроено плечами передернул.
– Кто-то отомкнул ему наручники, и передал нож. Сейчас пытаются разобраться, кто. Зарезал часового, и убежал. Вот и все. Знаю только то, что сказал. Больше ничего не знаю, Мне только такое короткое сообщение пришло, и все.
Конечно, он был расстроен случившимся, хотя слишком беглого эмира не опасался. Бандиты любят, чтобы их опасались, и много небылиц про себя, про свои связи во всех кругах общества рассказывают. Я такого в свое время наслушался. И хорошо знал, что больше половины из этого – неправда. Они совсем не всемогущи, и так же, как простые члены их банд, боятся, что руки им засунут в наручники. Тем не менее, Магомет Арсамаков сумел убежать. Но убежать от ментов, и убежать от "волкодавов" – в этом мы с майором видели большую разницу. Его к ментам доставил один "волкодав". А ментов было много. И они упустили.
Признаться, мне самому такое положение вещей не сильно улыбалось. Хитрый и подлый эмир Арсамаков из тех людей, кто ударит исподтишка, и будет этим гордиться. И я откровенно волновался за младшего сержанта Твердоглазых. Я не знал, каким маршрутом эмир бежал. Но возвращаться он будет, возможно, тем же самым маршрутом, которым вел его Стас. И, вполне возможно, что сумеет пойти быстро. Не было даже информации, убежал Арсамаков с оружием или без оружия, не считая ножа. Но, насколько я сумел узнать, изучая деятельность его банды перед началом операции, у Магомета Арсамакова было в горах несколько схронов с оружием и боеприпасами, как и несколько баз, где он мог прятаться, отлеживаясь в то время, когда его ищут. Залегал, словно подводная лодка на дне, и невозможно было отыскать его в горах. Но будет ли он и сейчас так прятаться? Этот вопрос оставался открытым. Эмир много слышал из наших разговоров при нем. Мы не стеснялись, считая, что его надежно "закроют". А следовало бы опасаться, зная скользкую натуру этого змея.
Самое неприятное было бы в том случае, если бы эмир при побеге, убив кого-то из ментов, захватил оружие, и, что еще хуже, телефонную трубку. Он сумел бы позвонить своим помощникам, если они у него остались, и послать их перекрыть тропу по траверсу хребта, и перехватить там младшего сержанта спецназа ГРУ. Против пули, неожиданно прилетевшей из засады, действовать трудно. Хотя может и бронежилет спасти, да и промахнуться бандиты могут. Впрочем, время было дневное, светлое, и преимущества ночных прицелов у Твердоглазых в этом случае не было. Хотя он мог пользоваться тепловизором, и просматривать тропу впереди. А тут еще ему пришлось дать очередь, отпугивая красных волков, и, тем самым, громко объявить о том, что он идет.
– Сам связаться с ним можешь? – спросил майор Медведь, наблюдая за мной, и понимая мое нервное состояние.
– Я не объяснял ему, как отвечать на вызов по дальней связи. Научил только самому вызов посылать. Через узел связи штаба сводного отряда.
– Может, сообразит? Попробуй.
Я кивнул, и поднял руку, привлекая к себе внимание старшего сержанта Камнеломова. Тот сразу подошел.
– Запускай беспилотник. И на полной скорости гони его по нашей тропе в обратную сторону. Товарищ майор, объясните старшему сержанту задачу, я пока попробую по связи достучаться.
У Медведя внутренняя связь была включена, и он стал объяснять Камнеломову суть задания. А сам старший сержант уже менял аккумуляторы на дроне, и готовил "беспилотник" к вылету.
Майор ко мне вернулся. Послушал, как я пререкаюсь с дежурным офицером узла связи. Понял, что младший сержант не отвечает на вызов – в дневное время светодиодная лампочка вызова мигает почти незаметно. А человек, не знающий, что это такое, вообще не поймет, что это мигание означает, и решит, что спросит, когда вернется. При этом Твердоглазых может пользоваться "планшетником" майора, и, если позволит дистанция, то увидит на мониторе нас. Увидит, и будет к нам спешить. А его на пути могут уже поджидать люди эмира Арсамакова. И выручить в такой ситуации младшего сержанта может только выучка и наблюдательность бойца спецназа ГРУ.
– Я от имени командующего приказал подполковнику с узла связи раз за разом вызывать на связь Твердоглазых. – признался я майору Медведю. – Я не переборщил?
– Даже если и переборщил. – ответил Медведь. – Жизнь бойца того стоит.
– Не отвечает. А что нам в таком случае делать?
– Только ждать. Включи на "беспилотнике" тепловизор, – он протянул мне мой гаджет.
"Планшетник" был у меня в руках. Но, даже если бы я увидел на мониторе засаду, я не имел возможности стрелять, как в компьютерной игре. И ничем бы не сумел помочь Стасу. Это собственное бессилие было и больнее, и обиднее всего. Но тепловизионную камеру я все же включил. И смотрел, чтобы знать.
Старший сержант Камнеломов стоял рядом, и иногда заглядывал ко мне в монитор. Он правильно сориентировался, срезал ближайшие углы тропы, то есть, не стал просматривать места, куда младший сержант еще дойти просто физически не мог. А над хребтом сразу набрал большую высоту, чтобы охватить наибольшую ширину обозреваемого пространства. Признаться, мне больше нравилось, как управляет "беспилотником" старший сержант Камнеломов, чем недавно управлял им лучший летчик-истребитель авиационного полка подполковник Коломиец, и даже лучше, чем профессиональный оператор беспилотных летательных аппаратов, что ездил вместе с моим взводом в прошлую командировку на Северный Кавказ. И дело здесь было вовсе не в том, что я сильно уважал своего замкомвзвода, и не в том, что премудростям военного дела во многом обучил его именно я. Просто Камнеломов лучше, чем они, знал наземную боевую обстановку, и лучше понимал, что требуется наземным войскам в какой-то конкретный момент. Выше машину поднять, ниже опустить, круг совершить, чтобы повторно рассмотреть увиденное ранее, и уточнить детали. Я научил старшего сержанта думать, и теперь он думал и действовал, как я. Таким образом у нас образовался мощный тандем.