- Тогда я активирую канал связи лично с Мятлевым и вызову его сюда. Такая возможность предусмотрена.
- Дай–то бог, - искренне сказал Алексей. - Мы уже убили не меньше трех тысяч человек. Экипаж "Тирпица" плюс мелкие сбитые корабли. Может, этим и обойдется?..
- Алексей, - сказал Бертон. - Я тоже надеюсь, что кончится и обойдется, честное слово. Но прошу вас не забывать, что мы - на войне. На нас военная форма. Даже адмиральская, - он усмехнулся. - Поэтому, если можно, давайте надежды и сожаления… оставим до мира.
- Да, конечно, - Алексей вымученно улыбнулся. - Знаете что? Представьте, что вы ставите базу на незнакомой планете, и вам надо, например, фермы установить, чтобы положить на них платформу, и на ней - уже целевые сооружения. Это работа, по трудоемкости сравнимая с каким–нибудь сложным производством - ну, например, с заводом по сборке машин. Предположим, ферму снесло потоком, и нам приходится возиться, чтобы восстановить ее или заменить. Предположим, это случится даже дважды… Но поток мутной воды - или не воды, неважно - он не будет, например, специально искать в опоре уязвимую точку, чтобы разрушить ее поэффективнее. В этом смысле работа инженера очень легка. А вот если нам противостоит человек… Возвращаясь к аналогии с заводом по сборке… ну, скажем, тракторов: сотни готовых блоков, которые надо подвезти, организуя сложную логистику, дальше - конвейер, и готовые новенькие трактора с него сходят. Это сложная система, которая нуждается в настройке. А теперь представьте, что над заводом повис истребитель типа "деймос" и бьет по нему гразером, причем именно с задачей нарушить и логистику, и сборку. Каково придется директору завода? А ведь вы, военные, работаете в таких условиях всегда. Я это знал, конечно, из книг, но… - он развел руками. - Простите, адмирал. Заболтался.
- Вы все верно говорите, Алексей. Примерно так же объясняли и мне, еще на первом курсе… М-да. Жаль, что мы не дипломаты. А может, как раз это и хорошо. Шанс у нас есть, и его надо использовать.
Макс фон Рейхенау внимательно наблюдал за уникальным явлением - психологическим шоком в целом флоте.
Никакие проигранные сражения никогда не давали такого эффекта.
Если бы в походе не было абсолютно исключено употребление спиртного - офицеры бы перепились.
И, наверное, это было бы к лучшему…
Сообщений о самоубийствах пока было два. Тридцатипятилетний корветтен–капитан, командир батареи с "Хиппера", у которого на Антиохии осталась семья, - он просто застрелился из револьвера. И девятнадцатилетний мичман–артиллерист с "Максимилиана фон Шпее", который, находясь на посту, разрядил на себя контакты электрощита. Хорошо еще, изолировать контур догадался, чтобы не замкнуло на всю секцию.
Получив рапорт об этом, Макс выругался и вызвал к себе двух человек. Полковника Михаила Илиеску, главного врача флота. И - старшего лейтенанта Андрея Котова.
Илиеску сам выглядел не лучшим образом. Темные полукружия под глазами были так заметны, что Макс чуть не посоветовал ему надеть очки.
- Я знаю, зачем вы меня позвали, - сказал Илиеску, садясь. - Вы хотите прогноза, да? Диагноз–то и так ясен… Мы сейчас имеем легкую форму реактивного психоза почти у всего состава флота. Не исключая присутствующих. Даже у тех, кто внешне спокоен, я вижу очень такое характерное замедление реакций. Медикаментозное лечение в нашем случае исключается, именно из–за массовости. Нам просто лекарств не хватит… да и если бы даже хватало, это все равно было бы неприемлемо. М-да…
Макс посмотрел на Котова.
- Андрей, а вы как сейчас себя ощущаете?
Андрей подумал.
- Да пустота какая–то. Давящая пустота. Я хорошо понимаю людей, которым от этого, мягко говоря, тошно.
- Да уж, мягко говоря… Я ведь вас позвал именно потому, что вы не антиохиец. Если я правильно понимаю, лично вы никого не потеряли. Так?
Андрей кивнул.
Макс перевел взгляд на Илиеску. Тот поежился.
- Полковник, вы ведь уже знаете, что хотите сообщить, - сказал Макс совсем тихо. - Давайте. Уж чего пугаться теперь.
Илиеску вздохнул.
- Я знаю одно лекарство, - сказал он. - Это война. Немедленная боевая операция, причем против такого врага, которого ваши люди сами очень хотят уничтожить. Это заполнит мотивационный вакуум и приведет в действие еще несколько механизмов, которые… улучшат их состояние. Все остальное ненадежно.
Макс кивнул, отметив про себя, что Илиеску так и сказал: не "противник", а "враг". И это была не оговорка.
- Насколько быстро, по–вашему, к этому надо приступить?
Илиеску развел руками.
- Я не могу касаться стратегических вопросов. Но чем быстрее, тем лучше. Честно говоря, у меня мороз по коже идет, когда я думаю - что сейчас творится в каютах личного состава. Легкий стресс - на войне дело обычное, но когда на него накладывается еще и вот такое…
- Я понял, - сказал Макс. - Будем пока делать, что можем. - Он повернулся к Андрею. - Вот так… Боюсь, что ваши путешествия пока откладываются.
Андрей заставил себя улыбнуться.
- Я понимаю, - сказал он. - Если вам так удобнее - считайте меня добровольцем.
"Полетят корабли к далеким планетам, полетят через черный ад.
Наступает новая эра, детка - звездный джихад.
А ты думала, солнце будет светить вечно? Оно превратится в пар.
Аллах акбар, детка. Аллах акбар!"2
Андрей в который раз перечитывал эти строчки земного поэта, писавшего почти тысячу лет назад. В эпоху, когда космонавтика едва начиналась, а о межзвездных полетах можно было только мечтать.
Он очень смутно помнил, что такое "джихад". Ну да: священная война одной из земных авраамических религий.
…Ираклий цел. О боги. Ираклий цел. Император сказал, что там не погиб от войны ни один человек. Он знал, такая радость - эгоистична, но ничто другое его сейчас не волновало…
Что такое "джихад"?
Он приглушил свет в каюте и улегся на кровать, глядя вверх.
Священная война…
Ради какого–то мелкого демона из каменистой пустыни Синайского полуострова. Прозванного Богом. С большой буквы.
Детство человечества, да. А мы - далеко ушли от детства?
И что будет, когда станем взрослыми?
Ох, только бы война кончилась. Только бы кончилась. Если, конечно, ей вообще есть конец.
- Я не люблю говорить с позиции силы, - сказал Велизарий с экрана. - К сожалению, сейчас вы вынудили меня к этому сами. И я очень хочу закончить… форсированную часть нашего разговора, чтобы перейти к конструктивному. Простите за длинные слова… Вы меня понимаете?
Президент Мятлев на соседнем экране кивнул.
- Так вот, - сказал Велизарий. - В системе Ираклия сейчас готовится к старту группа флотов "Север" под командованием адмирала Тарханиата. В недавних сражениях они не участвовали. У них идеальное состояние матчасти и полные экипажи. Авианосцев у Тарханиата нет, зато классических линкоров у него пять штук. Это "белые катафракты", если вы слышали такое название. Их цель - Глория. Остановить их вы не сможете, даже если примете ответные меры прямо сейчас. Вам не позволит расстояние - вы слишком сильно рискнули, направив сюда главные силы вашего флота… А какие у вас на Глории средства системной обороны, я не знаю. Может быть, вы и уничтожите корабли Тарханиата. Допускаю. Но достанется вам точно. Никогда не видели тени вражеских линкоров над своей столицей?..
Мятлев молчал.
Велизарий тоже чуть помедлил.
- Я не хочу, чтобы это произошло, - сказал он. - Тарханиат останется дома, если я через семьдесят две минуты передам сигнал отмены. И я… от души надеюсь, что так оно и будет.
Мятлев - наблюдавшие за разговором офицеры не поверили своим глазам - нашел в себе силы улыбнуться.
- Семьдесят две минуты - это еще много… Значит, вы знали о вторжении? Расскажете когда–нибудь - как догадались?
- Когда–нибудь, - сказал Велизарий. - У вас бы все могло получиться, если бы не катастрофическая ситуация, которая сложилась совершенно внезапно. Правда, такого быстрого развития событий я не ожидал и сам… Когда я сюда шел на яхте, я не рассчитывал попасть прямо в сражение. Я хотел просто подчинить себе корабли, находящиеся в системе Пандемоса. Мирно подчинить. А все, что мне тут пришлось вытворять - это импровизация, скажу честно.
- Удачная импровизация, - признал Мятлев. - Ваша вечность, до меня только сейчас дошли сообщения о том, что произошло на Карфагене… И на Антиохии.
- Хотите выразить сочувствие?
- Да, хочу, - сказал Мятлев. - Мы действительно собирались присоединить часть ваших планет, но совсем не для того, чтобы уничтожать людей. Скорее наоборот.
- Я понимаю… Вопрос в том, собираетесь ли вы это сделать сейчас.
Вот тут Мятлев задумался.
- Знаете, я бы сначала задал встречный вопрос вам, - сказал он. - Вы уверены, что Византия выживет? При том, что от нее сейчас осталось?.. Простите.
- Уверен, - сказал Велизарий.
Мятлев моргнул.
- То есть у вас есть какие–то еще козыри в рукавах. Более серьезные, чем эскадра Тарханиата… Вернее - вы считаете, что они есть.
Велизарий кивнул.
- Именно так. А теперь давайте поговорим о более приятном. Насколько я понимаю, вы начали эту войну по двум причинам. Во–первых, вам нужна была серьезная война как таковая, чтобы оправдать структурную перестройку промышленности и, возможно, заодно решить какие–то внутренние проблемы. Классический сценарий… И во–вторых, вы хотели… хотите… присоединить несколько планет, чтобы завладеть ресурсами. Причем не в последнюю очередь - людскими. Тоже вполне понятное стремление… Но что вы скажете, если я предложу вам решить обе задачи без всякой войны с нами?