- Вы действовали правильно, - сказал он. - Но теперь Уайт для вас недосягаем. Как же быть?
Хан собрался. Начиналось самое трудное.
- Я… думаю, что у меня есть канал связи с ним. Надежный.
Одзаки поставил перед Ханом чашечку.
- Да?
- Да. Это друг его семьи, сэйме того района, где расположен завод его отца. Лян Вэй. Человек, у которого хватит знакомств, чтобы сообщить срочные новости даже в космофлот.
Одзаки секунд десять смотрел на Хана, не мигая.
- Вы ведь уже все придумали, - сказал он.
Хан позволил себе усмехнуться.
- Да. В какой–то степени.
Одзаки откинулся в кресле.
- Слушаю, - сказал он.
- Судя по всему, что я знаю об Уайте, он - человек очень определенного психического склада. Для нас в нем важны две особенности. Во–первых, он из "укорененных". Я имею в виду, что он очень привязан к месту, где родился, и к людям там. Настолько, что воспринимает их как часть своей личности. У нас в Безымянной зоне такие обычно не выживают, вы сами знаете почему. Так вот он именно из таких. Оборона Шакти - для него не просто боевая задача, а вопрос жизни. Это первая особенность. Вторая - он очень эмоционален. Когда в бою при Пангее погибли курсанты, у него была настоящая истерика. Разумеется, уже после боя. Но все равно - по этому признаку он на грани профессиональной пригодности для военного. А теперь, если допустить, что он изменник… - Хан замолк.
Одзаки рассматривал его, прищурившись.
- Допустим, - сказал он. - Допустим, что Уайт - изменник. Продолжайте. Что тогда?
- Тогда мы можем его заставить проявить себя, - сказал Хан. - Сыграв на качествах, о которых я сказал. Все его близкие сейчас находятся или на Сееланде, или на Арьяварте. Он считает их полностью защищенными. Если показать ему, что это не так - очень наглядно показать… В идеале - настолько наглядно, чтобы ему стало некуда возвращаться. Я уверен, что в этом случае он сорвется. И, таким образом, доказывать его измену будет уже не надо. Она станет очевидной.
Одзаки встал и прошелся по кабинету, сделав Хану знак сидеть.
- Вы дьявол, Хан, - сказал он, не поворачиваясь. - После смерти ваше место будет среди слуг бога Ямы. Хорошо. Вы готовы провести эту операцию?
Хан кивнул.
- У вас все готово технически?
Хан опять кивнул.
Одзаки повернулся.
- И вы сознаете меру своей ответственности?
Хан сдержал дрожь. И - кивнул в третий раз.
…О подробностях генерал не спросил.
Уже спускаясь по ступенькам здания аэропорта, натягивая пылевую маску, Хан сообразил, что есть еще один вопрос, которого Одзаки не задал.
Действительно ли Уайт - шпион?
А какая теперь разница?..
- Рад вас приветствовать, господин адмирал, - сказал Александр Негропонти.
Ангел молча наклонил голову. В этой хрустальной комнате ему было не слишком уютно.
- Несколько вопросов, если можно…
Ангел сел.
- Я слушаю вас, - сказал он сухо.
Старик в своем кресле–каталке сделал движение, как птица на жердочке. Ангел наблюдал за ним с любопытством. Глубочайшая модификация тела: уже, наверное, непонятно, где родные части, а где искусственные. Выглядит жутковато. Но вот - живет. Почти сто тридцать лет. Интересно, может, он и помолодеть в результате собирается? Было бы логично.
- Прежде всего я хотел бы знать, - сказал Негропонти, - где ваши остальные крупные корабли.
- Вы имеете в виду линейные крейсера? - Ангел пожал плечами. - На Пандемосе. Война ведь не закончена, и Гондвана не разбита. Я был обязан оставить часть сил для обороны.
- Допустим. Но сейчас у вас достаточно сил, чтобы уничтожить флотилию Вардана?
- Достаточно. Но делать этого я не собираюсь.
- Почему?
- Вы слишком поздно меня вызвали, - объяснил Ангел. - Вардан ведь уже на подходе к Карфагену. Если я двинусь туда сейчас - он встретит меня, полностью готовый к обороне. Чтобы решить эту задачу наверняка, мне придется взять с собой все четыре линкора. Недооценивать Вардана не надо, он хороший тактик… А покинуть систему Антиохии, не оставив здесь прикрытия, я пока не могу. Слишком все ненадежно.
- Этих проблем можно было бы избежать, если бы вы привели сюда линейные крейсера.
- Возможно. Но я их не привел. И отзывать их с Пандемоса пока не намерен. Мы сейчас не должны делать плохо продуманных ходов. Извините, что я говорю такие банальности, но в войне на два фронта нельзя совершать ошибок. Ты должен быть очень свободным, чтобы победить.
Александр Негропонти заметно поморщился.
- Так превратите ее в войну на один фронт!
- Превратим. В какой–то момент. Но пока стоило бы разобраться с проблемами на самой Антиохии. Я верно понимаю, что у вас тут все–таки начались наземные боевые действия?
На это Александр вообще не стал отвечать. Просто переадресовал вопрос небрежным жестом куда–то влево.
- Да, начались, - сказал Филипп Вишневецкий. - Мятежники отбросили дивизию генерала Кантакузина и продвигаются в сторону Каракки.
Ангел вздохнул.
- Они применяют авиацию?
- Только тактическую.
- Будет и стратегическая, - пообещал Ангел. - Забыл сказать: раз уж я сюда прибыл, у меня тоже есть вопросы.
Негропонти и Вишневецкий переглянулись. Кивнули.
Ангел покосился в сторону четвертого собеседника, Негропонти–младшего. Вид у него был отсутствующий, как у юного поэта, обдумывающего стихотворение. Но было ясно, что он внимательно слушает.
- Собственно, вопрос у меня один. Что предполагается делать с мятежным Корпусом варягов?
Вишневецкий вздохнул.
- Тут несколько идей. Во–первых, есть наземные генералы, которые рвутся в битву и говорят, что они за пять дней… и так далее. Генералы всех времен одинаковы, как вы знаете… Во–вторых, есть мы с Кириллом. Мы считаем, что проблему можно решить дипломатическими методами… По крайней мере, хотим попытаться. И в-третьих…
- Простите. Вы наверняка уже обращались к генералу Красовски. Он вам ответил?
- Нет, - ответил Вишневецкий, помешкав.
Ангел сделал паузу, которая была красноречивее любых слов.
- Почему вы так поздно меня позвали? Почему? Если бы я прибыл на восемь часов раньше, Вардан не успел бы уйти. А теперь его бесполезно преследовать. Я, кстати, удивлен, что они не взяли с собой Корпус варягов, - Ангел усмехнулся. - То есть я понимаю, что на первое предложение о совместной эвакуации Красовски ответил им "нет". В лучших нордических традициях, так сказать… Но ведь первое "нет" - это только начало переговоров. Я уверен, что Красовски можно было уговорить с ними объединиться. Если бы Хризодракон, Бертольд и Флавий захотели. Но они не захотели! И теперь мы имеем следующее, - Ангел прошелся взад–вперед по белому полу. - На Карфагене у них единая группа, которой вполне достаточно для удержания планеты и в которой нет никаких проблем с субординацией. А варягов они бросили здесь, создав нам страшную угрозу. Мы не можем никуда двинуться, пока не договоримся с варягами. Или не уничтожим их. Очень красивый ход. Чем тащить Красовски на Карфаген, где пришлось бы неперывно бороться с ним за власть, они оставили его нам на съедение. Связав наши руки тем самым. Господа, вы сознаете, что нас переиграли?
- В дебюте, - не выдержал Вишневецкий. - Впереди еще вся партия. Адмирал, я уверен, что у вас, кроме ругани, есть еще какие–то предложения. Может быть, выскажете их?
- Мне надо подумать, - сказал Ангел.
Дверь открылась без стука. Человек в красивой гвардейской форме шагнул в зал - осторожно, как будто был здесь впервые. Этого человека Ангел заочно знал. Капитан Лакатос, начальник охраны старого графа и самый доверенный его приближенный.
- Да, капитан? - сказал Вишневецкий.
Дальнейшее произошло очень быстро. Ангел так и не понял, откуда в руке Лакатоса взялся пистолет. Выстрел хлопнул не громче, чем пробка от шампанского. Вишневецкий грохнулся на пол. Еще три выстрела прозвучали подряд. Кириллу пуля попала в голову - он опрокинулся вместе со стулом. А граф Александр так и остался в прежней позе. Живой он мало отличался от мертвого, только вот темная кровь стекала теперь по руке.
Лакатос спрятал пистолет, посмотрел на Ангела и широко распахнул дверь.
- Прошу вас, ваше могущество, - сказал он. - Вас ждут.
Георгий Навпактос прилетел в поместье Бериславичей под вечер. Обсаженная гигантскими тополями дорога, выложенная гранитными плитами, и алый свет заката - эта картина запомнилась Георгию надолго. Впрочем, хоботы зениток на подлете он заметил тоже. Владельцы горных поместий были вынуждены регулярно держать оборону и умели это делать.
Август Бериславич принял Георгия в большой комнате, где рядом с заваленным распечатками штабным столом несколько неожиданно смотрелся старый клавесин. Скорее всего, конечно, не истинная земная старина, а реставрат. Интересно, из чего он сделан - не из кипариса ли?..
Бериславич сдвинул бумаги, дождался, пока на стол поставят кофейник, и сказал:
- Слушаю вас, господин контр–адмирал.
Георгий невесело улыбнулся. Погоны контр–адмирала он получил от Андроника в момент прибытия на Карфаген. Первые сутки были сумасшедшими. Георгий только сейчас понимал, какая это была авантюра - с ходу брать власть над целой планетой. Ну, а куда было деваться?.. Чудо, что никого не сбили и что корпусу Флавия не пришлось вести бой. Просто чудо.