- … что ты меня не подведёшь и не обманешь. Ты. Меня. Понял?
Егоров сложил ладони так, как это делал Кхап при их расставании и поклонился.
- Да, господин.
'А я, значит, твоя последняя страховка, Ваше Величество… ну-ну…'
Витька, согнувшись в три погибели, внимательно рассматривал плетение циновки, на которой он сидел. Врать тем, кого он считал врагами, у опытного офисного интригана Егорова всегда получалось очень хорошо.
'Ну-ну…'
Наутро в посёлке началась кутерьма. Явившиеся в полной боевой выкладке солдаты выволокли на пустырь перед восстановленной столовой всех без исключения землян, включая 'лежачих' больных. Выстроив пленных в некое подобие строя, полковник произнёс короткую зажигательную речь, выслушанную землянами с показным вниманием.
Слухи о том, что им предстоит далёкий путь на юг, в более прохладные и приветливые места, дошли до всех. Правда в одном люди не сошлись - в каком качестве они туда поедут. Большинство оптимистично потирало руки и уверяло скептиков из меньшинства, что такие оте жаксы адамдар, как они, среди этих папуасов будут цениться на вес золота. Скептики напоминали о плётках, порке и деревянных бирках, висевших на шеях землян. Десяток человек, которые по своим профессиональным навыкам подошли бирманцам и с которыми Аун Тан говорил лично, на этот счёт помалкивали, не желая получить плетей за длинный язык и все, все ждали, что скажет Егоров.
Витька молчал, как рыба.
Вопреки всеобщему ожиданию перевода речи не последовало, зато солдаты как с цепи сорвались. Орудуя боевыми плетями и древками копий, они живо разогнали толпу на несколько орущих благим матом компаний. Причём делали они это не наобум а по команде сержантов, которые стоя со списками в руках, просто называли номера, вырезанные на личных бирках пленных.
- Витя!
Катя взвизгнула и, прижав к себе Антошку, зажмурилась от страха. Мимо нёсся квадратный десятник размахивая дубинкой.
- Спокойно, Катя, спокойно.
Егоров, на всякий случай задвинул Катерину с ребёнком за спину. В принципе он был уверен в том, что его не тронут, но сердце всё равно предательски ёкнуло. Так и получилось - Витька, Катя и Антон оказались единственными людьми, которые не попали ни в одну из компаний. Самым поганым было то, что одна из групп была целиком собрана из вопящих от страха детей и подростков. Их родители, раскиданные по другим командам, орали как резанные, не обращая внимания на сыплющиеся удары бичей.
- Молчать!
Сначала на манмарском взревел полковник.
- Молчать!
На английском подхватил дед. Витька зажмурился, сделал шаг вперёд и во всю силу своих лёгких тоже самое проорал по-русски.
- Мооооолчаааать!
Аун одобрительно похлопал Виктора по спине, собственноручно содрал с шеи Егорова рабскую бирку и, глядя на притихших людей, коротко описал их будущее.
Те женщины, кто добровольно пожелает, останутся здесь, на острове. Они будут жить в специально возведённом доме и работать в лагере бирманцев, одновременно присматривая за детьми, которые также останутся в посёлке.
- Те, кто решит пойти на службу в доблестную армию Империи Манмар, получит крышу над головой, горячее питание, все свои вещи и обеспеченное и безопасное будущее. Дети, которые будут жить здесь же, работать не будут. Их будут кормить. О них будут заботиться!
Витька переводил речь Билла на русский, старательно избегая обращённых на него испепеляющих взглядов. Олег, Йилмаз, Сенсей, Макс, Дима-кореец и все остальные, с кем он бился плечом к плечу, кого водил в атаку на дикарей, смотрели на него, как…
'Полицай… полицай…'
Егоров скосил глаза. Катя, с посеревшим лицом, стояла рядом ни жива ни мертва.
'Прости, так надо…'
- Дети. В безопасности!
Кроме трёх десятков детей, всех остальных поделили по состоянию здоровья. В одну группу бирманцы определили тех, кто был способен на тяжёлый физический труд. Не важно - мужчина это или женщина. Эти люди должны были отправиться к затонувшему самолёту и с помощью солдат достать со дна моря железную машину.
Третья и самая многочисленная группа долечивающихся людей остаётся в посёлке и 'через не могу' занимается добычей пропитания.
Всё.
Витька пролаял речь, резко, на пятках, развернулся и потащил безвольную Катю и упиравшегося Антона под свой навес.
- Тссс… тихо. Молчи и слушай.
Витя шептал на ухо Катюше, одним глазом зорко следя за тем, чтобы зарёванный мальчишка не сбежал вслед за отцом, которого угнали к морю.
- Я сделаю всё, чтобы с тобой и с ним ничего не случилось…
- Не такой ценой!
- Тссс! Молчи! Просто верь мне. Я знаю, что делаю и знаю, что нужно сделать… Ты. Меня. Поняла?
Витька иронично повторил слова полковника, улыбнулся краешком рта и подмигнул. Зелёные глазищи недоверчиво распахнулись, а на щёки вернулся румянец.
- Ты…
- Мгм…
- А…
- Тсссс… веди себя… ээээ… естественно, милая. Можешь мне скандал устроить, чтобы все видели или…
Бац!
От звонкой пощёчины в голове зазвенело.
- Егоров! - В зелёных глазах плескался гнев и невероятное облегчение. - Да как же ты мог?! Ссссскотина!
Глава 9
- Докладывай.
- Да, господин. Я приставил к нему двух лучших своих людей.
- Он не должен знать, что за ним следят. Ты понял?
- Да, господин. - Старший десятник низко поклонился и, помявшись, неуверенно добавил. - Осмелюсь спросить, Великий, почему мы просто…
- Хм.
Аун самодовольно улыбнулся. Конечно, любого другого за столь наглый вопрос он бы просто приказал запороть плетьми, но, во-первых, со старшиной он служил уже тридцать лет, а во-вторых…
'Великий…'
Так могли именоваться лишь особы королевской крови.
- Я отвечу на твой вопрос. В первый и в последний раз.
- Да, Великий.
Казалось, спина старшего десятника сейчас затрещит.
- Я не хочу рисковать. При себе он медальон не держит. Женщина, с которой он живёт - не его жена. Мальчик - не его сын. Твой осведомитель докладывал, что отношения у них не ладятся и надавить на него через них, у нас не получится. Друзей у него здесь не осталось. Уже два месяца он ни с кем не общается.
Старшина поднял голову и красноречиво показал глазами на нож.
Аун поморщился.
- А если он не скажет? Такое случается. Редко, но случается.
Полковник задумался, но затем отрицательно покачал головой.
- Нет. Рисковать не будем. Срок подходит. Насколько я разбираюсь в людях, он обязательно попробует сбежать. Подождём.
В то, что полковник ему полностью доверяет, Егоров не верил совсем. Громадная практика игры в покер и бессчётное количество часов, проведённое на переговорах с клиентами, позволили Виктору сыграть свою роль верного, но гордого вассала почти идеально, хотя интуиция у него выла тревожной сиреной - бирманец не купился.
За всё время, прошедшее после памятного разговора с полковником и публичного предательства, он так и не смог засечь за собой слежку. Земляне комфортную палатку с шезлонгами и раскладным столиком обходили по широкой дуге, а бирманцы на Витьку вообще внимания не обращали. В принципе, это Витю устраивало, позволяя ему проводить с Катей больше времени наедине, но… но, но, но…
'Играть' в любовь было очень опасно. Для всех в округе Катя была жертвой "мерзавца" Витьки, которую он принуждал угрозами и побоями жить вместе с ним. Для этого пришлось устроить несколько показательных скандалов и даже драк.
При воспоминании о том, как по настоянию Катюши, пришлось поставить ей синяк под глазом, у Вити холодело в животе. В остальном дела шли неплохо - Егоров жил комфортной и ненапряжной жизнью курортника, столуясь у самого господина полковника. Все его обязанности нынче сводились к долгим и очень обстоятельным рассказам о том мире, откуда он пришёл и изучению манмарского языка под руководством дядюшки Билли.
С Катей и Антоном получилось всё наоборот. Мальчишка вообще перестал с ним разговаривать, недобро посверкивая глазёнками и изредка огрызаясь матом.
'У… волчонок растёт'
А Катя всё время, кроме ночей, проводила среди остатков поселенцев, работая наравне со всеми. Их с каждым днём, здесь, на Новой земле, оставалось всё меньше и меньше. Люди постепенно выздоравливали и, вместе с провиантом, отправлялись на Малую землю, где в самом разгаре было строительство гигантского ворота.
Да и ночью, когда любопытных глаз не было видно, приходилось себя контролировать, чтобы не выдать того безумства, что овладевало ими.
- Тише, тише, любимая…
- Витенька, я так больше не могу, - смуглое, почти невидимое в темноте палатки тело Кати била крупная дрожь, - пусть всё скорее закончится…
- Обещаю, скоро мы уйдём, - Виктор целовал мокрое от слёз лицо любимой и едва слышно шептал ей на ушко, - запомни, милая, никому, слышишь - никому не верь! И никому ничего не говори и не намекай. Даже Антону.
Витя провёл ладонью по горячему телу Катеньки, чувствуя, как она расслабляется и успокаивается.
- Завтра, - выдох был еле слышен, - ты пойдёшь с рыбаками на берег. Возьмёшь с собой Антона. Сегодня к самолёту ещё пять человек отправили, так что скажешь, что тебе есть нечего, и ты теперь будешь работать с ними.
- Хорошо.
'Вот как это у тебя получается? Подпольщица ты моя…'