Я склонил голову перед этим жестоким мучеником… Мы трижды сжигали его, а его бойцы трижды поднимали его из пепла, вынуждая вновь и вновь сжигать наши крепости. Он раб, принужденный существовать, как "защитник"… Он раб, и у него нет жизни, у него нет воли к жизни - только задача… И он не умрет - он только завершит задачу, как "защитник"… как Снегов… как все наши рабы, которых мы считаем нашими богами…
Хакай резко повернулся ко мне, сверкнув глазами, сжимая руку в кулак…
- Снегов станет единовластным правителем. Я буду вынужден отдать его власти мои земли. Земли, которые я взял у него, облив кровью моих людей, которые я вернул, осыпав моим пеплом.
- Вы пролили и кровь моих людей, Хакай… и мою кровь… Вы угрожали нам затопить нас в крови, и нам пришлось вернуть вам ваши угрозы…
- Теперь мы пролили столько крови, что тонем в ней все… Мы смешали кровь дракона, медведя и орла этой войной, создав из трех одно чудовище… Теперь оно пожрет себя, поскольку голод его неутолим… И править этим чудовищем будет "белый генерал", холодный, как снег… "Белый генерал" сдержит его - не позволит ему проглотить себя разом, заставит его грызть себя долго, умирая от голода, истекая кровью… Истекая кровью до конца времени…
- Мы всегда истекали кровью и пускали кровь, Хакай… Мы всегда жили, умирая и убивая…
- Теперь мы умираем, убивая себя.
- Мы все убиваем других, принося жертвы смерти, чьей добычей всегда были все мы… И смерть отдает наши жизни, беря чужие в обмен… Этот обмен дает время, но этой мене ограничен срок… Когда мы отдаем смерти все, что способны дать, когда у нас не остается ничего, кроме наших жизней - смерть берет наши жизни… Мы не убиваем себя, Хакай, - мы просто умираем… нищими перед жадной смертью…
Хакай бросил мне в глаза тяжелый, непроницаемо темный, взгляд…
- Мы приносили смерти все большие жертвы, стараясь взять у нее все большее время, нужное нам для разработки оружия, способного уничтожить ее, - смерть. Мы создали бессмертие, овладев ее временем, но стали отдавать его ей взамен способности овладеть ее пространством. Мы воевали, убивая вечно молодых воинов, расчищая территории их жизней, расширяя территории для жизней наших… И в этой войне мы потеряли все… Мы вернули смерти - все…
- Мне все равно, Хакай… И не вам - не живому - рассуждать о смерти. А мне все равно… Я смотрю не на шпили крепостей системы, приносящих в жертвы целые армии, а на моих бойцов, которым нечего дать смерти, кроме крыс… За крыс им даются считанные дни, но они - живут… Они, не горюя, встречают и провожают их, не сжигая их войной, не травя их злом, стремящимся урвать еще и еще… Я смотрю на них и забываю жадность, заставляющую меня бросать "сегодня", хватая "завтра"… Я смотрю на небо, Хакай, и вижу не его обрывок в бойницах штаба Ясного - я вижу его все… Я дышу ветром, разогнанным этими просторами, а не вентиляторами Центрального управлении СГБ… И мне все равно, чьи разведчики выслеживают меня, чьи бойцы ступают по моему следу… Я просто счастлив, Хакай! Впервые! А вы не знаете, что это - счастье… Как не знал я, когда был окружен не этими оборванными дезертирами, а высшими офицерами СГБ.
- Вы бредите, Горный. Вы с радостью встречаете день, разрушающий вас, разрушающий все… Вы бредите…
- Возможно, это бред. Но мне это безразлично.
- Вы больны, Горный…
- Да, болен. Впервые. Я болен впервые, потому что я впервые жив. Оставьте меня в покое, Хакай… Меня и моих людей - мой полк… "полк без командира"…
Хакай вздрогнул, останавливая на мне непонимающий взгляд… Но сразу перевел глаза на мрак открытого коридора… Темный зверь с холодным разумом вступил в полумрак в обличье офицера S12 - Тишинский… Я замер, не справляясь с перебитым хрипом дыханием… Но Олаф, будто обернувшись волком, метнулся ко мне… и его холодный клинок отражает его широко открытые тусклому свету глаза, в которых бушует буран, ограждая меня сиянием севера от ночной тьмы… А Ханс с тупым спокойствием упер дуло излучателя в грудь призрачного "дракона"… Я вдохнул ветер всей грудью, смотря в лицо этим видениям системы через прорези глазниц зверя, кровь которого была пролита, чтоб горячить мою кровь…
- Вы, оба, уйдите… Их не убить - они не живы… "Дракон" явится из Пустоты столько раз, сколько потребует его незавершенная задача… А Снегов бросит наземь столько "теней", сколько будет разбито светом… Они всесильны… Но они - только призраки системы… Без системы их нет. Они скованы с системой, как мы - с жизнью… И им, бессильным вне системы, не отнять у нас, свободных, жизни… Они не способны уничтожить нашу жизнь, как мы не способны уничтожить их систему… Мы с ними - не пересекающиеся параллели, существующие розно, в разных измерениях, в разных системах координат!
Тишинский окружен "защитниками", пришедшими на его зов… Его глаза раздирают меня злобой, дарованной страхом… И я счастлив, ломая иглы его скрытых мыслей, поднятых на меня штыками… Его "защитники" подключают оружие, но мне все равно… Я не отпущу его… И я буду пить его кровь - кровь врага… И моих зубов, впившихся ему в горло, не разожмет моя смерть… Смерть подошла ко мне вплотную, и я не отступлю, не позволю ей перейти в наступление… я убью ее или умру вместе с ней…
Вдруг Тишинский поднял голову, замерев… развернулся и ушел во мрак, забирая светлых "защитников"… Хакай молча последовал за ним, оставляя меня, горящего и сжигающего гневом, как огнем… Его отозвали… Его - "цепного"… Снегов снова натянул цепь, сковывающую с ним его "тень", но Тишинский вернется… и я встречу его.
Я клацнул зубами… Глупо получилось, но я с собой не справился - очень захотелось его укусить - Тишинского… Но как-то духа не хватило. А вообще, я его знаю - Тишинского… Не лично, конечно, но я читал о нем во многих отчетах… Этот офицер прав. Как зверь, как хищник, я его мнение полностью разделяю. Вот только я бы, наверное, так не смог… Я бы деру дал. Мы - коты - всегда так делаем. Зашипим, проверяя врага на прочность, - и деру даем, когда враг не боится ложной угрозы… Это медведи так дерутся, как эти солдаты, - нападают, когда им угрожает кто-то, и пошли рубиться когтями до чьей-то смерти… Им, просто, обычно деваться некуда - они ж на открытой местности обитают… обитали, вернее, - эти древние вымершие зверюги… А мы осторожные… Мы - скрываемся… во мраке. Вот как. Мы серьезно деремся только тогда, когда нас хватают, а не только угрожают схватить… Айнер теперь знает, как это - нас жестко хватать… Он получил по заслугам. Да. Ему полезно. А так, когда никто вроде Айнера нам не угрожает, мы для вида, скорее, когтями машем… Конечно, когти ведь беречь надо… А зубы - особенно. Они ж, как когти не растут, когда их сломаешь.
Крысы устроили серьезное обсуждение… А меня к линии не подключили… Правда, я и не могу к ним сейчас подключиться - сложно у них мозги устроены… Они ж - организованные твари, им нужны сложные мозги. Точно. Я прав. Придется мне одному думать - невеста давно испугалась и спряталась. Просто, она хочет лечить, а не калечить… Ей такие отчеты, где не лечат, а калечат, не по нраву. А мне кажется, что одного без другого не бывает. Вот так. Я знаю, что я, как историк, должен сделать какой-то вывод… Но не могу. Я, как все… Нет, я особенный. Я сделаю вывод… Вот сейчас поскриплю мозгами - и сделаю. Вот как. И никакой чудо-зверь мне не помешает. Вот так.
Рассказ III
Воин северной пустыни
Замерзшей пустыне по силам пробудить в человеке зверя, но непосильно пробудить в звере человека.
Олаф Слеггер
Я, ради невесты, устроил крысам забастовку. Даже выдвинул им кучу требований, несмотря на то, что было - только одно. Вот так. Все ради нее! А главное, - они согласились! Не на все требования, конечно, а только на - одно… Зато на - важнейшее, из-за которого я все им и устроил. Да мне, в итоге, другие мои заявления тоже неразумными показались - такими же, как некоторые капризы моей невесты… Капризы всегда такие… Просишь кого-то, к примеру, принести что-то, что тебе не ненужно никак, только бы этот кто-то принес тебе это что-то ненужное. Важнее не задание, а его исполнение - глупость какая-то. Армейцы таких вещей, как завороты мыслей, не выносят. Айнер и меня, и мою невесту за такие выходки сразу подверг бы суровому наказанию, исправляющему ход мыслей, - вернее, выпрямляющему его. Но Айнера здесь нет, а крысы нас сурово не наказывают никогда. Вот мы и спорили долго над сложным вопросом сообразности моих других требований, пока крысы не вычеркнули из моего списка разумными доводами их все. Они оставили в списке только одно - разумное, а остальные отсекли, как кривые хвостики. И что ж? Они правы, конечно. Но я, как всегда, отклонился в сторону… А дело все в том, что…
Просто, крысы решили, что пришло время изучить отчеты великого стратега, генерала Луна, а моя невеста - записи врачей. Так и вышел у нас спор. Мне, правда, все равно, что изучать… Мне все интересно… Но я принял сторону моей невесты. Она же - моя невеста… Общими с ней силами мы крыс все же убедили - они согласились. Но поскольку моя невеста поняла, что обычная медицина людей нам не подходит, она решила изучить необычную… Поэтому крысам пришлось искать отчеты не врачей, а врачевателей… Просто, врачи все лечат при помощи техники, а врачеватели - при помощи доступных нам средств. Моя невеста узнала, что вольным охотникам открыто тайное знание, - что им известно, как добывать антибиотики, убивающие бактерий, изо мхов и всего такого. А у нас из-за вредных бактерии столько бед… Поэтому крысам и пришлось искать, а главное, - найти память вольных охотников. Правда, нас беспокоит, что мы имеем доступ только к памяти преступников. Боязно нам нарваться на преступного лекаря. Но что же делать? Выбор у нас не так велик.