Я остановился, крепко сжав дрожащей от напряжения рукой его плечо…
- Олаф, он не просто человек, как мы…
Ханс, насторожившись, подошел ближе…
- А это правда, что ваш верховный главнокомандующий - самое великое творение человеческого разума?..
Ханс вздрогнул под моим взглядом, замолкая…
- Только он не человек, Ханс.
- Я знаю, что он жесток… но ведь это необходимая жестокость… Правда?..
- Не в этом дело, Ханс. Он просто - не человек.
- А кто же?..
- Никто не знает, кто он, - кем он стал… ни в штабе Ясного, ни в Центральном управлении СГБ… Мы знаем только, что он - не человек.
Ханс, зябко сжав плечи, украдкой осмотрелся… Олаф, опустив глаза, запустил пятерню в путающиеся на ветру волосы… поднял на меня решительный взгляд…
- Скажите, зачем он вас ищет? Зачем вы ему, Снегову?
- Я не знаю, Олаф. Я ничего не знаю…
- Что вы сделали?
- Я ничего не сделал - сделал Хакай… он сделал меня, воскресив офицера после необратимой смерти.
- Хакай?.. Ваша память открыта Хакаю?..
- Да. Я должен был быть казнен.
- Я думал, что вас должны были устранить вслед за вашим устраненным командиром…
- Сначала и я так думал… После думал, что буду казнен, как офицер Хакая… Теперь я не знаю, что думать… Я мертвец, Олаф. Я был убит и буду убит.
- Оказаться опальным мертвецом меж Снеговым и Хакаем… Нелегко вас занесло, полковник… А с Роттером вы никак не связанны?..
- Я между трех огней трех систем. Но я не знаю, что происходит.
Олаф сосредоточенно думает. Ханс, видимо, полностью полагается на него в этом - он смирно ждет, что-то обтирая об рукав куртки… Я перехватил его руку, заметив не характерный для нашего обмундирования золотистый проблеск в зыбком свете уже проступающих под редеющим снегом звезд. На его открытой ладони, на потертой перчатке, свился тонкий золотой дракон с расправленными когтями и оскаленной пастью…
- Ханс… Где ты взял это?..
Ханс с недоумением смотрит на меня, не отвечая… Я тряхнул его за плечи…
- Ханс, ты где это взял?!
- Я не знаю, полковник… Где-то здесь… Он охранял какие-то двери… Я его с трудом заметил - он весь почернел от сажи… Но он такой красивый… У "драконов" все всегда очень красивое - и здания, и вещи…
Олаф налетел на Ханса, окончательно испугав товарища…
- Где здесь? Как далеко?
- Олаф, не злись на меня… Я не знаю, где… Час назад… я увидел его…
- Ты что, совсем не соображаешь?! Ханс, там след остался!..
Я прижал к горячему лбу холодную руку, но голова просто горит…
- Олаф, оставь его… Это я недосмотрел. Я должен был сказать, что нельзя ничего трогать…
- Надо вернуться, полковник… Надо скрыть след, оставшийся от снятого дракона…
- Нет, Олаф… Поздно… Поздно, Олаф! Стойте у дверей этого здания и не выходите! Ждите, я вернусь скоро!
- Это он, полковник?!
- Нет… Еще не он - он послал другого… Стой здесь, Олаф!
- Я пойду! Не рискуйте! Без вас нам уж всем не уйти!
- Ты не справишься с этим офицером, Олаф! Он S9… Я знаю его… Стой здесь, не сходя с места, - это граница патрульных квадратов… Разведчик пролетит по границе зоны восприятия - он вас здесь не заметит…
Я бросил все, что только мог, оставшись в одной черной шинели, скрывающей меня в густеющей тьме, и зашел во мрак выгоревшего здания… Рокотов еще далеко, но он уже в зоне ментального восприятия… Рокотов - старый боевой офицер СГБ… офицер S9, равный мне по силе и знаниям… Идя навстречу, он открыл мне линию…
- Горный, время вашей казни еще не пришло. Подпустите меня ближе, мне нужно подойти.
- Оставайтесь на месте, если не собираетесь вступать в бой.
Он остановился, так и не достигнув зоны визуального контакта.
- Горный, я должен предупредить вас. Не старайтесь скрыться от нас, не пытайтесь уйти от их глаз.
- Что вам от меня нужно? Дайте мне объяснения, Рокотов.
- Я не имею права дать объяснения - только предупредить.
- Система отреклась от меня. Теперь я не подчиняюсь требованиям системы…
- Офицеры подчинены системе до смерти.
- Я мертв, Рокотов. Я мертв для системы. И вы знаете, иначе передали бы мне не его предупреждение, а его приказ.
- Не стоит отстаивать это подобие жизни, Горный.
- Я отстаиваю не жизнь, а смерть, Рокотов. Я честный офицер и не позволю казнить меня, как изменника, или пристрелить, как крысу.
- Вы шпион Хакая - вы будете казнены согласно закону, согласно порядку.
- Не ждите, что я упрощу вам приведение в исполнение кары. Кару усложнили вы.
- Вы решили окончательно, Горный? Вы понимаете, что сопротивление отяготит кару?
- Я не жду от вас пощады, но не ждите пощады и от меня.
Рокотов прервал сигнал, но остался на месте. Он знает, что моя память - память правой руки главы Центрального управления СГБ… что о чужих мученьях мне известно больше, чем ему - только ищущему тех, кто должен спуститься в подземелья…
- Я буду рядом, Горный.
Я развернулся, отключая оружие, и пошел обратно… Рокотов идет за мной следом, не приближаясь и не отдаляясь.
Побледневший Ханс встретил меня тревожным взглядом, но спросить ничего не решился… А Олаф с настойчивостью выступил вперед, взявшись за оружие…
- Полковник, вы не убили его…
- Идем. Я не могу убить его, Олаф. Иначе - придет Тишинский… Он затравит нас…
- Но этот каратель…
- Да, он идет за нами, но это временно.
- Он не убьет вас?
- Убьет, но не сейчас.
- Да что все это значит, полковник?!
- Он следит, чтобы до приведения приговора в исполнение я был на глазах у Тишинского…
- Но зачем им все это нужно?
- Я не знаю…
- Будто руггера на червя ловят…
Я сосредоточился, отрываясь от неясных предчувствий.
- Что?.. Что ты сказал, Олаф?.. Что-то про червя…
- Бросьте вы эти аристократические замашки, полковник… Ну сравнил я вас с червем… И что?..
- Я не об этом. Что ты имел в виду?
- Вы что, не знаете, как на руггеров охотятся?
- Про червей не знаю…
- Они червей жрут. Червями мы их приманиваем. Иначе нам такого зверя никак не выследить и не завалить без техники, без специальной защиты. Мы засады под землей устраиваем, червей пуская, и следим, чтоб они не расползались…
- Хакай… Но теперь я не нужен ему…
- Может, кого еще ищут?..
- Я не знаю… Они могут найти без таких ухищрений всех… Не могут найти только Хакая…
Ханс, объятый недоумением, все-таки встрял…
- Как же не могут, его ж три раза сжигали дотла?..
- Его сжигали, но не сожгли. Его память где-то скрыта, и он возвращается - его разум возвращается в его теле…
Олаф запустил руку в разметанные волосы…
- Но человека не так просто сделать - нужно сложное оборудование…
- Мы не нашли памяти Хакая - не нашли никаких следов… Теперь не можем найти и его - воскрешенного.
Олаф вскинул на меня уверенный взгляд, подтверждая его кивком головы…
- Этот "дракон" - бог, как ваш заледенелый Снегов и его "тень". Бог, высший над жизнью и смертью, - не живой и не мертвый.
Я собрался возразить этому, погрязшему в древних сказаниях, одичавшему солдату, но не сумел - не нашел никаких опровержений…
- В общем, все верно, Олаф… только мы не называем их богами.
- А кто они тогда, как не боги?
- Великие воины и правители.
- Боги и есть - великие воины и правители, создающие, контролирующие и уничтожающие нас.
- Значит, нам придется действовать под их взглядом. Но я уверен, что скрыться можно и от глаз богов…
- Хорошо бы, полковник… И хорошо бы поскорей… А то этот следующий за нами офицер начинает напоминать охотника мне - охотнику…
- Сейчас мы будем отдыхать… Сейчас нам нет нужды скрываться от разведчиков, от ликвидаторов… Тишинский вместе с Рокотовым послал нам покой, пусть и временный… Это значит, что и злой дух способен допустить ошибку, Олаф…
Запись № 6
Ханс сноровисто пробил дыры в консервном контейнере, насыпав на дно слой искрошенного осколками дорожного покрытия, залил в контейнер отработку и поджег, нанизывая на нож, как на вертел, разделанные тушки крыс. Я с отвращением смотрел на их беспомощно задранные корявые лапы и длинные голые обугливающиеся в огне хвосты… но запах свежего жареного мяса постепенно разогнал тошноту, вызванную видом этих тварей.
- Полковник, а вы, наверное, крысу впервые есть будете, да?..
- Да, Ханс…
- А у вас, в штабе Ясного, наверное, невиданные яства каждый день были, да?..
- Нет, Ханс, просто хорошая столовая… Я вообще в Центральном управлении СГБ служил… но и в Центральном штабе бывал нередко…
- Вы там, в штабе Ясного, верно, были, как под хрустальным куполом, да?..
- А ты знаешь, что такое хрустальный купол, Ханс?
- Нет… Знаю, что так говорят… Наверное, это что-то защищающее от всего…
- Верно, Ханс… И это защищает не только от стужи и зноя, но и от уродства… Хрусталь - чистое, прозрачное стекло, надсеченное для преломления лучей радужным сиянием…
- Как в Хантэрхайме… Я видел его издали - его сияние… Я знаю, что Хантэрхайм очень страшная крепость - холодная и жестокая, но очень красивая… Я слышал, что его сияния боятся, как его мороза, но я бы смотрел и смотрел…
- Его сияние ослепляет…
- А я бы мог смотреть до слепоты… Но Олаф мне никогда не давал смотреть… Он бы мне и этот хрусталь рассмотреть не дал…